(предыдущий фрагмент «А в полночь началось всё непотребство».
Роман «Миледи и все...». http://stihi.ru/2020/10/21/7493)
...Антон, подстраховавшись, разыскал
слепого благодетеля в трактире...
...Смерть нехотя скрывает свой оскал.
Кошмары вызревают не в рутине,
а в дО смерти опасной паутине.
С кошмарами не колос. Это сноп!
Идущих в неизвестность бьёт озноб,
пусть даже путь заведомо бескровен.
Любовь и нелюбовь – пороги проб
идущего к мечте с мечтой не вровень.
Антону не везло, хотя могло б,
с прекрасным полом. Да, мир зла огромен...
...Из мыслей не изгнавший с ведьмой гроб,
с обидами на жизнь и всё, что кроме,
юнец свою проблему видел в корне...
...В трактире заказал он эскалоп
и молвил о баронском беззаконии:
«Беда, старик! Бегу, как от погони.
Я там не гость, а жертвенный холоп»!
Слепой встал в рост, чуть ниже колокольни:
«Ну, что ты приуныл, как малахольный»?!
Антон поведал, утирая лоб,
о том, каких волнений он огрёб.
Всегда ходящий в чёрном балахоне
ландскнехт как неизменный филантроп
ответил: «Помогу и в этом горе.
Как только тварь покинет в полночь гроб,
из круга ты беги стремглав на хОры
и сразу, как окажешься там вскоре,
укройся, как увидишь, что пора,
за статуей апостола Петра
и ведьму, не страшась, дождись в засаде».
«А вдруг тварь разглядит меня некстати»?
«Заведомо не думай о плохом.
Себе ты не ищи при гробе долю.
И вот тебе мой тёмный балахон.
Не будет для тебя большой бедою
лик спрятать целиком под капюшон.
Внезапно ей, как по сердцу ножом,
когда тварь поравняется с тобою,
скажи сурово: «Стой! Глянь на меня!
Изыди, нечестивое явленье»!
Святой силён в любые времена.
И ежели, тебе на избавленье,
моя задумка хитрая верна,
увидишь сам, что будет в то мгновенье,
когда бессилен даже сатана.
И пусть есть у него своя корона,
пред Богом отступает он покорно…
Тебе я, как собрат. Что хошь, спроси».
«Мощь статуи поможет, как икона»?
«Надеюсь, повезёт тебе, тихоня,
на ведьму гаркнуть резко, что есть сил»…
…В отстиранном от пота балахоне
гость вечером на службу потрусИл.
Его одолевать стал страх утробный.
Последние угрозы ведьмы злобной,
всю нечисть обещавшей в ночь собрать
отчасти смог развеять днём собрат…
…Пора ночная, вглядываясь в ад,
подвигла страх и месяц – оба скоро.
В ночь в церкви собиралась нечисть в ряд,
но юноша не сдался ей покорно.
Короче, тварь в пылу своей погони,
хотя они там топали как кони,
на хорах потеряла беглеца.
Антон стал тише мёртвого тихони,
от ведьмы оторвавшись на балконе.
Не показав ей бледного лица,
за статуей укрылся, не дыша он,
но видел приближающийся саван.
Хитра тварь, но, по счастью, не мудра.
Замедлившись, без проку б до утра
ходила разъярённая бесовка,
но статуя апостола Петра
в миг столкновенья вызвала дрожь шока
в носительнице злобы и порока.
Не то чтоб это длилось бы без срока
под карканье сомнительных ворон,
но тут не сплоховал и сам Антон,
всё делая по дедовой научке.
Темнел лик ведьмы, как от гематом,
а в действиях исчез задор липучки:
взор статуи довёл тварь вмиг до ручки,
когда скрестились взоры, ну а тон
суровых слов ниц бросил тело злючки.
В слова молитвы перешёл вдруг стон.
Теряя в изумлении опору,
гость высунулся, приникая к полу.
Невольно он задумался про сан,
которого не ведал за собою.
Антон едва поверить мог глазам:
упавшая привстала на колени,
чтоб истово молиться вслух без лени.
Гость рядом встал бок о бок, не боясь,
и с нею впал в молитвенный экстаз.
Едва ль так жарко молятся в Париже.
Да и у нас. Я знаю наперёд…
…Застал их утром, церковь отворивши,
за этим вот занятием народ.
Вот радости-то было выше крыши!
В восторге был и сам барон – урод…
…Позиции сдал дьявол без отсрочки.
Апостол Пётр велик! И вместе с тем,
нечистый пред душой, как гроб у стен.
Не дай Бог, чтоб в душе баронской дочки
вновь тёмный уголок бы опустел!
Дух умиленья – в каждом уголочке.
Кресты вдел папа дочке даже в мочки,
ведя из церкви в дом не на узде…
Ввиду метаморфоз последней ночки,
на радостях он в замке и везде
всех страждущих вином поил из бочки…
Барон приблизил гостя, разодел,
за стол сажал промеж себя и дочки.
Гость область тонких чувств его задел,
и с дочкою Антон гулял в садочке…
Спеша с реализацией затей,
барон над всеми i расставил точки:
«Бодаться с сатаною – твой конёк.
Теперь, когда ты мне – не раб у ног,
когда в твоём лице мне Бог помог,
по пять свечей жгу в каждом закуточке!
Какую радость внёс переполох!
Восшествие твоё на мой порог
эффектнее, чем корень мандрагоры!
К чертям моё величие и гонор!
Теперь, когда у нас расклад неплох –
здорОвы, веселЫ, никто не помер –
все видят, что тебя послал мне Бог!
И как это я сам не сразу понял?!
Ставь позднее прозренье мне в упрёк!
Надев хомут, вот только рассупонил…
чтоб дать свободу маленькому пони»…
Как круг в мелу и крестик в серебре,
сильны молитвы сами по себе,
но важно, от кого они исходят.
Антон, все ведьмовские видя шкоды,
за время трёх ночей не поседел.
Начав в субботу, кончил он к среде.
Была связь с ведьмой, видимо, короткой.
Похорошев и став отчасти кроткой,
и к ночи не смотрящая с тоской,
девчоночка, как выяснилось вскорь,
была, к тому ж, Антону одногодкой,
но с запредельно голосистой глоткой.
С немалым удивлением Антон
подумывать стал, между тем, о том,
что он (хоть и бастард, но не опарыш)
мечтает взять излеченную замуж:
«Я с миссией героя пообвык.
Жаннетт – красотка не из рядовых
и жизнью мне обязана доныне»…
…Понаблюдав три дня за молодыми,
барон-отец, души не чая в них,
с Антоном объяснился: – Всё едино,
узнаю скоро… Что-то я не вник
пока в причины истинного гнева
моей шальной племяшки Аликс. Сей
вопрос для нас туманен. Но… фиг с ней,
с твоей коварной мачехой. Плох невод
моих запросов к ней, увы, вне глаз.
Да сам я убеждаюсь ежедневно,
что ты достоин, раз уж Жанну спас,
стать добрым мужем дочке, хоть сейчас!
Я этого желаю откровенно,
к навету хитрой Аликс полог гнева.
Честь зрю в твоих поступках и в глазах.
Тебе Бог дал и стержень, и размах.
Коль кто-то по своей натуре – флюгер,
иль даже хуже этого – слизняк,
отдать такому дочку прямо в руки ль,
к беде, иль уповать на Божий знак?
Меня ты, вижу, не загонишь в угол.
Ты – набожный, учёный. Не сапог.
Ну, точно же послал тебя сам Бог!
К себе взывая как к отцу и свату,
для всех нас вместе мысля только в плюс,
сыграю-ка я вам с Жаннеттой свадьбу!
Я за тебя отдать дочь тороплюсь
пораньше, опасаясь, что нечистый
вновь крепко бесовской заложит груз
в Жаннетту вне тебя – вне экзорциста».
– Судьба непредсказуемо терниста.
– Ты что-то жидковат не по летам.
Тебя я откормлю, хоть затянись ты!
Дам векселя на тур по городам,
чтоб жил вольней любого колониста.
Кобыл трёх лучших даром аж… продам!
Дам с серебром ларь. Золото мониста!
На пальцы самоцветы – по рядам!
Вам с дочкой на пожизненный хлеб дам.
Вы выжили с Жаннетт, чтоб пожениться.
Потом не ждёт твою вдову бедлам,
коль Бог тебе поможет устраниться.
Когда Бог покровительствует нам,
то мне за честь с тобою породниться.
Тогда уж дьявол снова по пятам
за дочкой не пойдёт, блюдя границы.
Как экзорцист ты выделился вмиг.
Но дочь моя – в меня вся! Из лихих.
А предо мной – отступят янычары!..
Людей ли жрать пучком, пить кровь ли чаном…
Кто знает, из каких херовин чары
вновь в душу проникают и – чих-пых»!..
Вот так барон на свадьбу их сподвиг.
Поспешно в той же церкви обвенчали
(по замыслу барона) молодых.
И вновь не спал ночами гость, днём – дрых…
Два глаза хороши, но дай в лоб – третий!
Не надо лезть в тома энциклопедий,
чтоб просто понимать, отбросив вздор…
У юной дамы, побывавшей ведьмой,
пошире, чем у прочих, кругозор.
С Жаннеттой случай тут не единичный.
Раскрепощённой, ей судить привычно
о многом и о многих свысока.
У ведьм ночная бытность феерична.
Летать на мётлах все резвы – сарказм
в их адрес неуместен, знаю лично.
– А есть на их горе, на Лысой, грязь?
– Сведут иль создадут грязь парой фраз!
– Что ж было дальше, сразу после свадьбы?
– Подумать бы отцу – не спасовать бы –
не торопить с отъездом их в Прованс,
на время бы по замку рассовать бы,
а тесть – наоборот – им дал карт-бланш.
В Прованс отъезд внесёт, мол, в жизнь баланс.
– Отправил их обратно к Аликс в лапы?
– Остаться в замке – аргумент был слабый.
Послушай про Амура и про транс,
в который Жанна впала с рвеньем ярым
в постели. Искус с дьявольским нектаром…
Антон мечтал вернуться вновь в Прованс,
тем более жена пришла с приданым.
Всё ж де Шалон умел быть благодарным:
чету большой сопровождал обоз.
Загаданное счастье – не вопрос…
...Ландскнехт-советчик, как поджарый пёс,
сопутствовал счастливому Антону,
а речь слепца по смыслу и по тону
проблем не предвещала до сих пор…
…В ночи уединяться в кайф по двое…
Но в ласках Жанны – дело ж молодое –
почувствовался некий перебор.
Муж за черту бессилия забрёл.
Кровь в жилах Жанны, иль вино густое?!
В шатровой тесноте (не на просторе)
не успевал муж удивляться: стоя
и лёжа, вверх ногами – под задор…
Неистовства постельные шатёр
выдерживал едва-едва, а бор
в округе оглашался шумом стонов
и криков, словно в городе притонов.