Господи,
что же за мука:
что это -
стон
или бред?
Только подобного звука
я не слыхал много лет.
Может, когда-то на Калке
предкам,
собравшимся в рать,
было и страшно,
и жалко
вновь его не услыхать.
Эти скорбящие ноты,
словно щемящую дрожь,
даже коль очень охота
музыкой не назовёшь.
Но заглушат, если надо,
всю оркестровую медь:
высшая в жизни награда -
плакать с народом
и петь.
Эти,
на лесоповале,
песни с хрипцою слегка
маяли и согревали
стылое сердце зэка.
То -
по-отцовски стювая,
то со слезой,
словно мать,
дудочка берестяная,
что ты мне хочешь сказать?
Чтоб, побледнев,
как с мороза,
вспомнил я вдруг,
чуть дыша,
русское слово -
берёза,
Божие слово -
душа.