ПИСЬМО
НЕИЗВЕСТНОГО УЗНИКА ПСИХБОЛЬНИЦЫ
К НЕБОЖИТЕЛЯМ
Здравствуйте, многоуважаемые Небожители!
Всех поимённо бы вас перечёл…
Но, извините – в небес общежитии,
Боюсь пропустить кого… Вас легион!
Чистых и светлых, сплошь безгреховных,
Звонко-прозрачных, нежно-бескровных…
Все Вы мне любы, все дороги!..
Жаль, фоточек Ваших не видел, увы!
Наверно, куда как приятнее наших:
Не-то в синяках, не-то в грязной параше.
Наш «санаторий» известен режимом:
Кормят – три разища в день рыбьим жиром,
Похожим по запаху на солидольный…
(Может не рыбий он, а селитёрный?)
И прелой перловкой, проще баландой,
По праздникам потчуют нас, как в награду,
Чуть не насильно – надо, не надо…
Согласно «прод-хоз-закупному наряду»
С чего пораспучило нам животы…
Дружно стреляем, потом, в потолки!
Окрестности, думают – то канонада...
Ученья военных идут где-то рядом!
А газы напрут – так не знают, где скрыться –
Готовы, под землю – по уши зарыться!
Из-за границы «зелёные» как-то
К нам заезжали с замерами фактов.
Спасая природу, лезли в палаты!..
Да их спустили вниз наши «медбраты»!
В окнах решётки. В отдушинах тоже.
Так что, попасть к нам, хотя и возможно,
Но выйти уже пребольшая проблема!..
В ловушку попало «зелёное племя»
Нам буржуинский десант не совет.
Но мы не держали нейтралитет.
А как диссиденты, кричали десанту:
«Мы здесь! Мы готовы – взорваться гранатой!»
Кричали вам: «браво! Бис! и виваты!..»
Жаль, вас похватали гориллы-медбраты!
Скажите спасибо, что отпустили.
Отсюда уйти дуракам не по силе.
Ослабших хоронят у нас в общей яме…
А мы пребываем в Пенатах годами.
Нормальными ж выйти отсюда нельзя.
Так что – goodbye! – расписные друзья!
«Гринпис» уехал, а мы все – остались.
Тщетно попасть друг по другу старались.
Одно развлеченье: пиф-паф, да трах-бах!..
Зря игнорирует нас «Рос Госстрах»
Ни жертв, ни царапин от нашей пальбы…
Мы заплатили б ему, чем смогли.
У дураков даже дух не простой.
А гумус помётный воще золотой!
Привыкшие уж смесью газов дышать.
И «медперсоналу» на газы чихать.
Ходят как «зомби» в противогазах
Наши радетели… - что им зараза!
И канонада вся им не слышна –
До «плэйеров» в ухо наука дошла.
Под музыку стало быть нас они «лечат»,
Какую не слышат душеувечные.
Да и зачем она мне, кыды пузо
Поёт то Шаляпиным, то, как Карузо!..
Особенно же, удаётся в субботу
Партия Игоря с просьбой свободы.
Жаль, что не слышал меня Паворотти –
По жанру вокала я лучший в народе!
Домингес и Лемешев где вы – Ау!..
Не слышат, не видят, как я вопию!
Громче других «самородков» психушки –
Где вы, откликнитесь светлые душки?!
Чудо-маэстро профессора…
И с кляпом во рту я спою на ура!
Не хуже, Борисовны в аленьких розах…
«НА-НА» и «ДАЙ-ДАЙ» в поучительных позах.
Вы, небожители, их пригласите.
Мы воздадим!… - лишь заказ оплатите.
Берут они много… а мы бы бесплатно
С ними попели все по-палатно
Мы подпоём, или перепоём.
Но спят они видно в тщеславье своём.
Прелестно им спится… - а нам, как всегда.
Эх, протянуть бы до Вас провода!
Небесные жители, нимбоносители,
Как мы вас любим, лучше спросите вы.
Вы ж лучше «спутников», телеканалов…
Нам бы настройку наладить сначала.
Без проводов и без кнопок в «лопатке»…
Пошлите сигнал до нас с неба, ребятки!
Вам-то стерильным, сплошь парфюмерным,
На простынях неба спится, наверное,
Как спалось в детстве когда-то и мне…
Вот бы лизнуть разок Ваш «крем-брюле»!
С Вас ароматы должно быть исходят.
Вот бы понюхать…
Но чу, ко мне входят
Сделать укол…
Санитарка – вонючка!..
Продолжу писать вам после отключки.
Башка унитазом шумит неисправным.
Меня не признать Вам теперь и подавно.
Да и письмо к Вам пишу из психушки,
Как Ванька наобум деду в избушку.
Некому более мне написать.
Одни Вы остались…
Да как к Вам попасть?!
Сложу голубка» да и брошу в окошко –
Туда за решётку, где светится Трошки
Краюшек синего вашего неба…
Вы накрошите ему крошек хлеба
Да и словите... Так и прочтёте…
Я допишу Вам ещё… - чуть погодьте –
Только уйдёт санитар из палаты
И снимут рубашку. Руки зажаты.
Носом писать по стене неудобно
И не сложить её твёрдую ровно.
Криво ложатся кровавые сопли…
Наверно Вы слышали крики и вопли?-
Бился о стены! – не помогает,
Лишь штукатурка на пол опадает.
Придётся прикинуться тихим и слабым…
Втроём навалились, и душат – сатрапы!
Я им: о любви захрипел к человекам!..
Они ж, как не слышат, их души – калеки!
Им бы лечиться в хорошем «дурдоме»
Письма писать к Вам… Хребёт на изломе!
Ещё набежали. Трясутся от лая…
ПисьмА написать не даёт волчья стая!
Терзают мне мозги электрошоком.
Зачем? – я и сам уж трясусь весь жестоко!
Суют провода: то туда, то сюда…
Датчики лепят… помру от стыда!
Даже смешно!.. Никакого в них толку.
Зенки прикрыл, и смотрю через щёлку.
Для вида вздремнул… те и верят, болваны! –
Думают, что – усмирили буяна!
Хотя и скрутил меня накрепко ворог –
Непобедимым остался Суворов!
Я не дурак! Вот в соседней палате –
Наполеон в треуголке на вате.
Подушку на голову – и Бонапарт!..
(Суйся в герои любой интригант!)
Какой император с него?! Я ж – Суворов!..
Это же видно без разговоров.
Военная хитрость, смекалка солдата –
Вот чем отличен я от «Бонапарта»
(В кавычках конечно…) Впрочем, в психушке
Свободно свихнуться и стать хоть Петрушкой,
Хоть Папою Карлой или Мальвиной,
Или зелёною тёткой Тортилой.
Режим образцово-многознамённый! –
Я в него даже немножко влюблённый.
Ну, вот – расстегнули ремни и застёжки.
Продолжу писать Вам письмо понемножку.
Когда ж перестанут следить, супостаты?!
Крепко карманы зашили мне, гады!
Отняли бумажку и карандашик…
Но кровью своею писать даже краше!
Боюсь только, почерк не разберёте.
Бог Вам на помощь – Он всё переводит,
Боженька Ваш. – Он и мне родной Папа.
Жаль не обнять, не подать Папе «краба».
Прочтите Папаньке письмо от сынка…
(Опять кто-то топчется возле глазка…)
Они испугались, (как полагаю) –
Что будто бы в «органы» я заявляю.
О прелестях жизни в нашем дурдоме…
Вот и толкутся за дверью в истоме.
Не понимая, что «те» их не лучше.
«Органы» мигом свободы удушат!
Я диссидентом там буду на воле,.
Где демократия лишь в чистом поле.
Боюсь не дадут дописать Вам и там.
Опять упекут в этот мерзкий бедлам.
А я, только начал писать Вам письмо.
Пускай голубком долетит к Вам оно.
Стена небольшая, всего в три шага…
Её не отнять у меня, ха-ха-ха!..
Жалко мне «этих», что смотрят в глазок.
Макну ещё пальцем в разбитый висок.
И так, во последних строках письмеца,
Шлю Вам привет от Земного лица!
От Человечества и Всеживечества…
Нас, знаете, тоже большое количество.
Особенно этих, что вяжут и бьют –
И письмеца вам писать не дают.
Их может быть даже и более вас…
Иль всё же меньше?.. О чём я бишь? – Да-с! –
С праздником Вас Первомайским, родные!..
Или с другим, каким? – Эх, неземные!
Может уже Новый год настаёт?
Крылья на стены завхоз не даёт.
Были бы крылья – летал бы я с вами,
Низеньким облачком под небесами.
Вам хорошо, поди, жить в бестелесном.
Погода наверно всегда расчудесна!
Где Вам понять – наше пекло и слякоть…
Желаю Вам там – не тужить, и не плакать.
А мне, не сказать уж наверно – «Свершилось!» –
Когтистая тварь в меня иглами впилась!
Летят пузыри изо рта, будто в мыле.
Уже не пишу, а кричу через силы!
Сквозь кляп и ладони… Света невзвидев!
И вижу, как Вы – улыбаясь, глядите!..
Машете крыльями мне: « Лети к нам!..»
Но я ещё здесь, а Вы – всегда Там!
На темя льют воду… застыл, не мечусь.
Под дых бьют до рвоты… (как только держусь?)
И бьют-то, как лечат – чтоб вылечить впрок! –
За то, чтоб письма к Вам писать я не мог!
За кровь на стене, за разбитые стёкла,
Очков их…
Душа моя в муках издохла!
Смыли письмо со стены… чудаки!
Я уже знаю – что Вы, всё прочли!
Про то, как живу я здесь, и процветаю -
На Ваших глазах, для Небес пропадаю!
Минут до свидания с Вами немного.
Лежу на полу под ногами двуногих.
И вижу ответ, что стоит пред глазами…
И светится он будто б храм образами!
Свершившимся чудом:
«Свершилось! Свершилось!..»
Стена в голубка с письменами сложилась!
И полетела со мной в синеву…
Осталось чуток дописать – и умру!
Внизу на асфальте, свой череп круша…
Телу каюк, - но свободна душа!
Спасибочко за пожеланье свободы!..
Скоро увидимся мы! С новым годом!
Ваш навсегда Амператор России…
Имя не помню… наверно Мессия.
1999г.