Я накрою в гостиной стол белою скатертью,
И уставлю её всевозможными яствами.
А потом прикую я к столу себя намертво,
Чтобы всё лишь глазами жрать бешено-ясными.
Чтоб измучить себя пароксизмами жалости,
Чтоб слюною истечь, задыхаясь захлёбами,
Не пытаясь сдержать адских приступов ярости,
И бросаться на повара с криками злобными.
Но пойму, опечалясь, упав в измождении,
Проиграв этот бой с пищевыми запретами,
Что поднять белый флаг — будет лучшим решением...
Ох, подохнуть же можно с диетами этими!