Мимо чудного леса
боком не проскользнёшь,
мимо цветных деревьев
хода без брода нет –
щерится и сверкает
чащи багровый свет.
Знала бы дева Мария,
что в голове за бред!
Как хорошо, что она не знает,
ибо грехом несёт повсюду,
где
ни ступишь в цветном лесу,
и пока старуха точит Дамоклову косу,
седина подступить не успеет
к рыжей моей бороде.
Так и ходил, скитался.
В чудном лесу бродил.
Всё утопал в бесчестье
и во грехе тонул.
Бьёт без конца, играет
тот колокольный гул.
Церкви святой вершина
требует, чтоб вернул(ся).
Как хорошо, что они не знают,
ибо грехом несёт повсюду,
где
ни ступишь в цветной кошмар
и пока вскипает чинно с котлов чугунных пар,
седина подступить не успеет
к рыжей моей бороде.
Взял себе и вернулся,
месяца не прошло.
Стыдно сказать, что делал.
Значит, нельзя сказать.
В церкви всё как обычно,
в келье стоит кровать,
а образок с Мадонной
так же готов принять.
Как хорошо, что никто не знает,
ибо грехом несёт повсюду,
где
ни ступишь ты по Земле,
но пока расти умеют цветы на голом, на стебле,
стало быть, седина не подступит
к рыжей моей бороде.