ОТВЕРГАЮ ГОСУДАРСТВО,
КОТОРОЕ ОТВЕРГАЕТ МЕНЯ
Анализ наших бед
13.
17.01.18 г.,
Собор 70-ти апостолов
... Как хотелось мне во вчерашней главе, после цитирования перлов классического и постклассического мата, поставить и самому прочитать какое-нибудь безупречно-талантливое стихотворение, отдохнуть душой от современных, сегодняшних гнобящих интернетских бестолковостей и нахрапистых вычуров, порадоваться настоящему Божественному русскому языку, его безграничным возможностям! Но сильно превышенный объём вылившихся вчера заметок повелел: «Всё, на сегодня хватит, пора и честь знать».
Правда, сейчас ничто не мешает вчерашему желанию осуществиться, и начну я нынешнюю часть анализа изумительно проникновенными есенинскими стихами:
* * *
Листья падают, листья падают.
Стонет ветер,
Протяжен и глух.
Кто же сердце порадует?
Кто его успокоит, мой друг?
С отягчёнными веками
Я смотрю и смотрю на луну.
Вот опять петухи кукарекнули
В обосененную тишину.
Предрассветное. Синее. Раннее.
И летающих звёзд благодать.
Загадать бы какое желание,
Да не знаю, чего пожелать.
Что желать под житейскою ношею,
Проклиная удел свой и дом?
Я хотел бы теперь хорошую
Видеть девушку под окном.
Чтоб с глазами она васильковыми
Только мне —
Не кому-нибудь —
И словами и чувствами новыми
Успокоила сердце и грудь.
Чтоб под этою белою лунностью,
Принимая счастливый удел,
Я над песней не таял, не млел
И с чужою всесёлою юностью
О своей никогда не жалел.
Еще и по той причине захотелось поставить настоящую классику, чтобы послужила примером, как надо сочинять, и что надо читать, и на чём необходимо учиться начинающим авторам, а в данном случае пиитам множества сайтов, высыпавших, как снег в предзимье.
Да и нам, старикам, не один десяток лет отдававшим жизнь русскому слову, русской духовной жизни, совсем не помешает тысячное приобщение к живому, Божественному источнику, который даёт сил и самому жить, и помогать другим идти по славной пушкинской тропе в суетных потёмках нынешнего запутавшегося в безбожии и безнравственности бытия.
Почему по тропе пушкинской? Да потому что она привела поэта к Богу. Привела многих его почитателей. И нас приведёт, его потомков, его сограждан, ежели мы решимся-таки вернуться к русским святыням. Вот ведь и Есенин сказал в одной из самых поздних автобиографий, что его всё больше тянет к Пушкину. И он уверенно шагнул на лучшую из троп. И к Богу вернулся, стал ходить на исповеди и причащения, как вспоминает его сестра Александра.
Пора переходить к основному содержанию предшествующих глав — как мы дошли до жизни такой и до антипоэзии таковской докатились. Но вот что посоветовал, подсказал Макарий Оптинский:
«Не думай, что можешь скоро научиться духовной жизни; она есть художество художеств; не одна теория, но и практика нужна, а при оной бывает много и преткновения, и восстания». (Выпало жене, но и для меня злободневно).
Осмысление высказывания привело к мысли, что с выводами спешить не надо. Старец как бы сказал тихонько: ещё раз продумай всё, просмотри с точки зрения духовной жизни, Истины Христовой, и уж тогда — с Богом.
Так я и сделаю. За хронику примусь, как только тему хорошенько осмыслю по высшей оценке...
14.
22.01.18 г.,
Святителя Филиппа, митрополита Московского
и Всея России, чудотворца
... Человек полагает, а Бог располагает. Казалось мне, что дня-двух хватит, чтобы обобщить знакомую уже тему и написать заключительную главку. Однако главка перерастает в главу, старцы Оптиной пустыни советуют поглубже разобраться в духовной жизни моей, а стало быть, и в делах совершаемых, в моём сочинительстве. И я, не без удовольствия, не без пользы выстраиваю заново материал, чтобы дать более полный ответ — почему мы дошли до жизни такой, до антикультуры и антипоэзии, и как нам из этого опаснейшего болота выбраться.
Сегодня выпала такая подсказка от преподобного Амвросия:
«ПИшите вы, что среди мира и семейства чрезвычайно трудно отрешиться от земного. Действительно, оно трудно. Но евангельские заповеди даны людям, живущим в мире, ибо тогда не было ни монахов, ни монастырей».
Отрешение от земного — вот одна из самых трудных трудностей веры Христовой. Как преодолеть её в нашей сегодняшней суетной жизни? На этом заостряю внимание в нынешней главе. Пишу её в виде сжатого конспекта, потому что, ведя обычные размышения, я не закончу работу и за неделю. Знаю, что нынешнему читателю такая задержка не по силам.
Чистосердечно прошу подождать еще денёк-другой. Не хочется комкать серьёзную тему. Как сегодня она пишется, не быстро и не медленно, так пусть и пишется. Дал бы Бог терпения и помогли бы старцы святые. На них вся надежда.
15.
23.01.18 г.,
Святителя Феофана Затворника
К ПУШКИНСКОЙ ТРОПЕ!
(Конспект обобщающих глав исследования
антипоэзии на интернетских сайтах)
1. Проблема — почему мы пришли к глубокому нравственному кризису, напоминающему начало Апокалипсиса, и к массовой бездуховной поэзии, заполонившей интернет?
2. Начнём от Главного, от Истинного, от Бога. (От печки, как говорят у нас в Сибири).
3. Господь создал идеально прекрасный духовно-материальный мир, с человеком, по Своему образу и подобию, способным творить прекрасное и достигать новых духовных вершин.
4. Для этого дано всё — способности понимать Истину (Бога и Его планы), красоту, способности отражать эту красоту в слове, во всех видах искусства, самому получать от этого удовольствие и передавать радость другим.
5. В райской жизни царь природы, вместе с другими добрыми делами, этим бы и занимался. Но возгордился и, подталкиваемый к бунту первым революционером Денницей, захотел стать выше Творца, нарушил единственный по тому времени завет (не постигать зла).
6. Взбунтовавшийся ангел первым, человек вторым вознесли хулу на Бога, пошли против Него, совершили смертный грех и наказаны были — Денница с отпавшими ангелами сброшен с Неба, Адам с женой изгнан из рая. Участь грешников была решена — тёмные силы занялись делами зла, люди стали греховными, склонными совершать больше зло, чем добро.
7. В итоге — у зла появились изобретательные творцы. Зло внедрилось во все дела человеческие и в природу. Без веры в Бога, которая постепенно в людях забывалась, святая нравственность растлевалась, уступала место земным страстям — бесчестности, гневливости, зависти, хитрости, лживости, гордыни, жажде богатства, власти и славы, неистребимому себялюбию, равнодушию к великому чуду — красоте мира, красоте слова. С первым проявлением хулы на Творца возникли «нелепые глаголы», которые стали источником ярого и хитрейшего врага словесности — матерщины.
8. Правды ради, надо сказать — в мире нет прямолинейного падения, катастрофического разрушения и окончательного крушения. Разрушительные периоды сменяются периодами созидательными. Скажем, зверская братская война на Руси прекратилась на время эпохой Владимира-Солнышка, советская безбожная власть на наших глазах сменяется возвращением народа к Творцу. Перемены такие закономерно связаны с усилением человеческой веры, пусть даже в языческих божков или бога неистинного (истинный Бог, единственная вечная Истина, по Откровению Христа, — Православная Троица. Жизнь космоса и землян полностью подтверждает это Признание Спасителя).
9. И всё-таки вся совокупность возвратных явлений ведёт ко всё большему падению человека, поскольку он, в силу генетической греховности, склонен больше к плохому, безнравственному, чем к хорошему, духовно-святому. Доказывают это — падения буквально всех земных цивилизаций, империй, культур, формаций — египетской, греческой, римской, античной, постантичной (впоть до наших дней, свидетельстующих о распаде частнособственнической формации). Следовательно, Библия истинна и в указаниях на неизбежный Апокалипсис, конец нынешнего разлагающегося духовно-материального мира.
10. Отход от Бога, от Истины, от Нравственности, Высокой Духовности — главная причина разрушения всех сфер общественной жизни. И конечно же, духовной, к которой относится творчество, и поэтическое, нас интересующее. В этой творческой разновидности те же взлёты и падения, которые характеризуют всё возрастающие безнравственность, пошлость, отрицание первоначальной Красоты в мире и в человеке. Красота уступает место духовным уродствам самых разных видов. Но тут надо заметить, что волнообразность присуща массовым, а не единичным явлениям. Люди есть люди. У них свобода выбора. В одно время могут жить и творить и гении добра, и гении зла. Вспомним: Пушкин, укрепившийся в православной вере, молился в храме за упокой души Байрона, ярого атеиста и одного из отцов современных Зюськиных всех разновидностей («Дон-Жуан»).
11. И всё же выстроим цепочку падений и взлётов по индивидуальностям, поэтам гениальным. Гомер, с почтением относящийся к богам греческим, — и Овидий, изгнанный из Рима за развращающие молодёжь книги «Любовные элегии», «Наука любви» и «Лекарство от любви» (Заметьте: сам римский император стал инициатором ссылки поэта за безнравственность, а наши власти — и верховные, и российско-паутиновые — на словесный разврат глаза закрыли, зато железные щиты ставят поэтам, искренне, честно и бескомромиссно борющимся за Истину Христову против бесконечных проявлений зла, в том числе и на многих сайтах в интернете; скольким талантливым стихам и поэмам ходу не дают, кто считал?).
Возьмём следующую пару: Шекспир, без всякого намёка на разврат и пошлость, — и Вольтер, от души надсмеявшийся над духовным зачатием Иисуса Христа и непорочностью героини Франции («Орлеанская девственница»).
Или: поздний Пушкин, автор лучшей стихотворной молитвы «Владыка дней моих!...» — и Есенин, создатель безнраственной книжки «Москва кабацкая». И еще: Рубцов, почти великий лирик, — и Зюськин, только мнящий себя великим.
12. Подробный путь падения поэзии, даже одной русской, в рамках заметок не охватить. Но ускорение такого падения очевидно. Началось оно с громадейшего влияния на русскую литературу Вольтера, агрессивного атеиста и революционера. А с чего у самого отца современной вседозволенности падение началось? — С признания веры за глупость, с замены её только открытыми естественными природными законами развития (которые как будто бы могли сами по себе возникнуть!), с новой верой в возможность изменения мира по воле (греховного!) человека.
13. Сам Пушкин не устоял перед напором Вольтера («единственного мужа!», по его юношескому восклицнию в незаконченно поэме «Бова»). Под виянием этого «мужа» — кроме «Бовы», «Городок», поэмы «Монах» и «Гавриилиада» (позднее), ода «Вольность», «К Чаадаеву», «Христос воскрес», «Деревня», еще одна поэма «Граф Нулин».
14. Знамя вольности подхватили Лермонтов, поэты-декабристы, поэты-демократы, поэты-народники, поэты революционной волны, Маяковский и Есенин поначалу, пока не разобрались в гибельности советской власти. А тех пиитов, которым пришлась по душе идея полной свободы, вседозволенности — числа-счёту нет. Особенный расцвет этого разнузданно-зловонного сада пришёлся на послесоветскую эпоху всеобщей расхлябанности и бессовестности.
15. Очень многие в восторге от нигилистической и долговременной эпохи «серебряного века». Поэтические находки, развивающие русскую классику, были. Среди истинных новаторов — Тютчев, Фет, Блок, Есенин, Маяковский, Багрицкий. Но некоторые из названных поэтов и целая армия иных «реформаторов старины» гениально поработала на уничтожение классических традиций, на замену их пошлятиной, лживостью, наглой бездарностью, вообще абракадаброй (Северянин, Хлебников и им подобные). Главная вина «серебристов» — скрытое и открытое воспевание безбожности, что есть продолжение Вельзевуловой хулы на Творца.
16. Окончательно добил поэзию «золотого века» период советской литературы, когда поощрялась ложь, лесть и похвала «народного строя», но накрепко запрещалась даже маленькая критика его. Дружно жили с властью только певцы социализма. (Тихонов, Стальский, Сурков, Инбер, Маршак — всех не пречислишь).
17. Был в 90-ые годы недолгий период отрицания советского искусства. Но отрицание было липовым, с ним прорвалась и пошлятина, и бесталанность, и начало нынешнего гадостного шоу, этого уродливого и опасного массового антитворческого сочинительства, прорвался и всё подчинил себе выгодный власти и управленцам запрет на правду, тем более на Истину православную. Цензуру вроде бы отменили, но она стала ещё более жёсткой — ничего не скажешь против власть имущих. Перестраховщики на сайтах придумали уставы, которые дают возможность не публиковать непонравившееся, для власть предержащих опасное. Яростно не принимают настоящие стихи пушкинской традиции, пушкинской тропы.
18. Суть массового искусства. Тяга к пению, к стихам — память о жизни в раю: ангельские гимны Творцу. Думаю, Адам от творчества небожителей не был отлучён. Не стали отлучёнными от райского творчества и отстранённые от рая. В размножившихся на земле семьях и родах сочинялись песни, слова к ним, изобретались музыкальные инструменты.
19. Это прижилось во всех народах. А на Руси особенно. Гоголь приводит в исторических исследованиях сообщения древних бытописцев — первые славяне не знали оружия, путешествовали с гуслями, пели у костров. Были у них свои поэты и композиторы. Но почему появилась всеобщая тяга к сочинительству? С начальных времён в человеке гонор — Бог может, и я смогу, поэт может сочинять, и я смогу. У диких племён ни для кого запрета на творчество не было. У Маяковского: «Сидят папаши. Каждый хитр. Землю попашит, попишет стихи». Революция 17-го года и тут оказалась повинной. «Кто был ничем, тот станет всем». Отрицание старого. Свобода, равенство, братство. Вседозволенность. Появились армии рабочих и крестьянских поэтов. Что же удивляться, если при новой революции 90-х годов поэтами стали уже почти все россияне.
20. Таланта нет, так он теперь и не нужен. Почти никто ничего не понимает. Эпоха безнравственности, бессовестности, бескультурья. Только этого и можно добиться, вычёркивая из жизни Бога. Сами себе рай «устрили» на земле. И в этом — наказанье, поученье Господне, призывный клич Его — выходить на спасительную стезю.
21. А мы не хотим понять, нам, привыкшим к духовному ничегонеделанию, и в болотине хорошо. Но ведь это гибель! Впереди Апокалипсис. И неужели никак нельзя, хотя бы ещё на несколько веков, избежать катастрофы?
22. Вот ответ Амвросия Оптинского, по сегодняшнему прочтению его высказывания в книге «Оптинский цветник»: «Пишите вы, что среди мира и семейства чрезвычайно трудно отрешиться от земного. Действительно, оно трудно. Но евангельские заповеди даны людям, живущим в мире...».
23. Итак, спасение в Христовых заповедях, в соблюдении духовных законов жизни, в очищении душ наших, очернённых грехами, в восстановлении нашей национальной нравственности, почти полностью разрушенной, в возрождении хотя бы того забытого уровня, когда вместо оружия у славян были лютни. Понятно, призыв не к разоружению (пока в нашем злобном мире этого сделать нельзя), но к перевооружению, к замене приоритетов: чтобы духовное руководило душевным и материальным. Чтобы вновь отладились сыновние отношения людей с Богом. Пора, давно пора блудным дитятям вернуться к Отцу.
24. Легко разрушать — тяжело восстанавливать, ещё труднее наращивать, улучшать восстановленное. Мы разобрались с тем, как дошли до жизни такой, духовно-пустой, эгоистической, мещанской, светской. Разберёмся — как выйти из кризиса антикультуры и антипоэзии, неразрывно связянных друг с другом.
16.
23.01.18 г.,
Святителя Феофана Затворника
... 25. Все наши беды начались с того, что мы захотели быть выше Бога, нарушили самый первый завет Творца — жить в святой нравстенности, в духовности, в добре, не зная зла. Для творения, только что увидевшего мир, для счастливого бытия было вполне достаточно не знать, что такое зло. По иному, жить без зла — значит соблюдать все заповеди Создателя. Он — Само Добро, Сама Любовь, и нас создал для жизни, подобной Его вечному бытию, и советы Его, заповеди, несли в себе только радостное, счастливое — Добро и Любовь.
Премудрость правильной жизни очень не сложна. Будь послушным сыном, дочерью. Не иди против Отца Небемного. С Ним спорить не о чем. Он всегда прав, потому что Сам Добро и Любовь. Он всё знает, потому что всезнающ (такое свойство Его). Знает и о том, как ты проживёшь подаренную Им жизнь, по возможности спасая её для вечности.
26. Но по нашей вине, по нашей глупости и нашей недальнозоркости, мы с первых шагов с Отцом заспорили, были строго наказаны, стали смертными и на веки веков греховными,и в грехах своих уже не видим Истины Христовой, забыли о ней, а кто и помнит, знает — жить по Истине страшно трудно. Главная наша беда, непостоянство во всём, мешает идти по тропе Божьей, а в поэзии — по тропе Пушкина, слившейся с Божьей тропой. Впрочем, у нас другого выбора здесь нет, хорошего для нас. Идти по другим стезям — маяться века вечные адскими мучениями. Это не выбор. А он необходимо должен быть только таким.
Излагаю мысли Христа с учётом своего 74-летнего опыта.
27. Никакого кризиса мы не преодолеем, если не осознаем, что живём неправильно, не по чести и совести, не духовно, не высоконравственно. Если не поймём, что сегодняшняя светская, атеистическая, материалистическая, толерантная, всё уравнивающая и оправдывающая жизнь — это хитрющая ловушка того, кто первым отошёл от Бога, своего Создателя.
Нам только кажется (как во сне), что живём мы правильно, богато, насыщенно внешними впечатлениями, радостями от удач и достатка. В нас нет главного — убеждения, что в вечную жизнь так не попадёшь, что богатсво надо копить не на земле, а на небе (старясь и в суете земной жить с Христом). Если мы этого не поймём и не примем, то пробытийствуем совершенно бесполезно. Даже знать Истину недостаточно, надо применять Её положения практически. Вера без дел мертва.
28. Что нужно для того, чтобы понять и принять Истину? Нужно убедиться в действительном существовании Бога, узнать его свойства, как и для чего Он создал мир, Его прошлую и нынешнюю связь с творениями, окончательную цель человечества. Это, пожалуй, самая трудная часть познания. Мне от почти полного безверия (в материализме и эволюции сомневался лишь в немногом) до полной веры (а полнота всё добавляется с каждым годом новыми деталями) — понадобилась вся жизнь. Действительно, в вечном бытии Творца и в сотворённости Им Вселенной и земной жизни я убедился где-то лет в 60-65.
Перечитал множество трактатов от Платона и Платина до отца и сына Лосских и Ильина, проштудировал Главные Книги основных религий, немалую толику зачерпнул из трудов еретических, вроде «Тайной Доктрины» Блаватской, из трактатов научных, наподобии книги Гейзенберга «Физика и философия», внимательно поуизучал православную богословскую догматику (в переводе — Истина), уже много лет с великой радостью читаю святых отцов от Василия Великого до Иоанна Крестьянкина. Словом, прочитал достаточно много, чтобы можно было сравнить всё это друг с другом, чему-то поверить, а в чём-то сильно усомниться и даже отвергнуть что-то (например, утверждение Корана, что диск Земли держится на трёх конусовидных скалах, выступающих из всемирного океана).
Сначала мне казалось, что Истина откроется после синтеза всех знаний, но крепко ошибся — самым убедительным, поскольку полностью подтверждается жизнью, оказалось Откровение Иисуса Христа, Сына Божьего. Да, вся жизнь ушла на это познание, это убеждение, но зато переубедить меня сейчас никто и ничто не сможет. Истина, повторюсь, великолепно подтверждает большое и малое в жизни. Так что же ещё надо? Однако — к анализу.
29. Трудно, но, чтобы изменить наше гибнущее, задыхающееся во лжи бытие, необходимо убедиться в существовании вечного Создателя, познать Его свойства и цели, поверить, что без Бога не до порога, что мы обязаны следовать заветам Отца, которые только и есть жизнь истинная, правильная, но и этого мало, надо еще и слушаться Христа, исполнять Заветы Его. И вот здесь встаёт задача неимоверно сложная. Но что же мы хотели! Любишь кататься — люби и саночки возить. Сладко было грешить всю жизнь — теперь пусть станет сладким пот духовный и телесный, потому что без понуждения себя к работе, без этой напряжённой работы до седьмого пота — никак не обойтись.
30. Перевоспитывать себя — это «не фунт изюму вам», как писал в «Стансах» Есенин. Причём, перевоспитывать не по-светски, где затрагиваются лишь какие-то внешние наши свойства, далеко не коренные. Здесь перестройка глубинных, устоявшихся навыков, которые многие, возможно, не считают дефектными. Например, надо убедиться, что ты, самому себе любимый, оказывается, самый худший на свете человек. Что ты, считающий себя счастливо одарённым природой, на самом деле только носитель дара Божьего, и даже развитием таланта обязан не себе, а Отцу Своему, без помощи которого ты ничего не можешь совершить. Что, считая себя очень волевым человеком, в отношении воли совершенно беспомощен, и даже материться, курить, выпивать не можешь бросить. Ты считаешь, что крещение для тебя — дело, может быть, и желательное, но пока еще тёрпит. Признаешь и другое: когда уже примешь крещение, ходить на исповеди ещё более проблематично: какие ты грехи совершил? почти ни один не запомнился. И многое ты должен будешь понять и переломить в себе, настроить себя на Истину...
31. Тебе придётся привыкать, в сплошном потоке земных забот, замечать те деяния свои, которые противоречат заповедям Божьим (а их, ещё раз подчеркнём, более двадцати, и каждый надо исполнять ежеминутно). И тут поймёшь, что ни одну Заповедь не исполняешь по совести. Даже, любя родителей, припомнишь, деньгами им помогаешь редко, а живут они на никудышные пенсии.
32. Поначалу ты можешь с большой энергией взяться за улучшение души, начнёшь чаще милостыни подавать нищим, в церковь ходить молиться и свечки ставить, жене и знакомым что-то приятное делать, но поверь — хватит тебя от силы на неделю-другую, а там опять утянет в мещанское, земное, светское болото. Срабатывает закон искушения Василия Великого, когда поддашься какой-нибудь привычной страсти, соблазну и забудешь о главном, или сработает закон Иоанна Кронштадсткого о непостоянстве веры, когда вера затухает в потоках ежедневных сует.
33. Но когда дойдёт время знакомиться с изречениями старцев, ты увидишь, что не понимал их раньше, считая какими-то пустяками, а в них-то самые главные советы и подсказки, повторенные иными словами мысли Христа — о самом главном. Так что же это — самое главное?
34. Главное то, что Спаситель беспрестанно повторяет в своих речах, на долгие века оставшихся в Евангелиях и деяниях апостолов. Перечислим некоторое из самого необходимого для благоприятной человеческой жизни. Смирение со всем, что происходит с тобой, поскольку во всём воля Божья. Подчинение воле Божьей, поскольку Господь даёт творению Своему только то, что нужно тому для вечной жизни. Борьба со страстями, так как они рождают грехи. Любовь ко всем, в том числе и врагам. Прощение обижающих — и врагов тоже. Исповедание грехов сразу же после их совершения. Необходимо терпеливо переносить скорби и болезни как испытания, посылаемые Богом. Не поддаваться гордыне — матери всех грехов. Непримиримо бороться с любыми проявлениями зла.
Это нужно прокомментировать. Раньше необходимость эта неколько приглаживалась. Теперь о воинствующей церкви мы говорим открыто. И действуем открыто и принципиально, что вызывает гнев у ярых атеистов и врагов Христа. Сайты в своём большинстве действуют здесь по устаревшей советской традиции — обличения недостатков православными считают недопустимыми, тем самым нарушая право на свободу слова и право христиан на высказывание и защиту вероисповедания. С этим так же надо принципиально бороться, не идти у распоясавшихся атеистов на поводу).
35. Итак, если более подробно, что нужно сделать каждому из нас, чтобы начать жить во Христе, то есть высоконравственно, духовно, без чего нам никогда не выбраться из гнилой трясины антижизни, антикультуры и антипоэзии. Попробуем сконцентрировать уже высказанные и ещё не высказанные мысли, изложим их более сжато и более логично.
36. Чтобы начать жить во Христе, начать энергичный поход к высокой нравственности, необходимо:
— Убедиться в ложности атеистическо-материалистического эволюционного учения, преобладающего в связи с отходом от Бога и неизменной Истины (серьёзно ознакомиться с доказательными открытиями учёных-антиэволюционистов и мнениями святых отцов, талантливых философов и богословов — Феофана Затворника, Ильина, отца и сына Лосских, Лосева, Вернадского, Сысоева и т.д.) и осознать необходимость овладеть Истиной — единственно надёжной опорой в жизни. Перебороть застрявшую во многих из нас доктрину атеизма о том, что никакой истины нет.
— Убедиться в вечном существовании Бога Истинного (можно идти «моим путём», описанным выше, можно своим, но обязательно сравнивая противоположные трактаты и учения. Внимательный читатель обязательно отдаст предпочтение православным Откровениям, как это в своё время сделал Пушкин).
— Изучить свойства Божии (по Евангелиям, трудам апостолов, святых отцов, Догматическому богословию, скажем, по двухтомнику Макария, Закону Божьему Слободского, Догматике священника Сысоева. Можно идти и по своей стезе, но рекомендуемая, как говорит мой трудный опыт, — короче и вернее).
— Уяснить, как и с какой целью Богом созданы Вселенная, Земля и Человек. (Лучшие книги по этой теме — «Шестоднев» Василия Великого, «Точное изложение православной веры» Иоанна ДамаскИна, «Православие и наука» Феофана Затворника, «Летопись начала» Сысоева).
— Выяснив, что Истина — это Бог Сын, вторая Ипостась Троицы, разобраться в сущности, структуре, содержании Истины, коротко изложенной в «Символе веры», в названной книге Феофана Затворника и Догматическом богословии Сысоева.
Начните с «Символа веры», там перечислены основные слагаемые Истины, которые содержат в себе множество пунктов и подпунктов. О подпунктах прочитаете в книгах по догматическому богословию.
— Узнав, что Истина не философская неясная категория, а Божественное постоянное Правило Человеческой Жизни, разобраться, как нужно жить, чтобы земное, временное пребывание («В этой жизни я только прохожий», Есенин) продлилось в вечности (оно может и не продлиться, если бытийствовать на земле не по Истине, не по Заповедям Божьим).
— Жить по Истине Божьей — это прежде всего поддерживать живую непрерывную связь с Христом. А именно: постоянно думать о Нём, о Его земной судьбе, связанной со спасением нас, извечно грешных, с подсказкой, как жить для нашего спасения; думать о Его бытии нынешнем, небесном, всевечном — о помощи нам в духовном взрослении, в борьбе со страстями и земным злом, с коварными умыслами взбунтовавшихся ангелов; горячо, от сердца молиться Христу, славя Его за то, что Он есть, за любовь к несовершенным творениям Своим; благодарить за бесконечные добрые дела ради нашей пользы; открывать в молитвах душу, исповедуя совершённые грехи и прося прощение за неисчислимые срывы; молить о помощи, без которой мы ровно ничто не значим; в частности — просить, чтобы научил продумывать земные дела в соответствии с Его волей Заповедями; научил размышлять о предстоящей вечной жизни и о том, что мы для своего будущего не доделываем; просить сил преодолевать лень-матушку и как можно чаще ходить в церковь. (О роли церкви в нашей жизни мы скажем несколько ниже. Это требование Божье особое, и о нём речь тоже особая. А пока вернёмся к Заповедям).
— С чёткостью знания правил уличного движения изучить Заповеди Божьи, без которых нельзя прожить в Боге, а это единственная возможность заслужить жизнь вечную (зачем нам муки адовы, когда, добросовестно поработав на земле, можно избежать их?)
— Всё сознательное бытие учиться жить по заповедям Христовым (лучший учебник — высказывания святых отцов; замечатальна карманная книга «Оптинский цветник» — много ценных практических советов).
— Жить по заветам Господним (совершая грехи и тут же исповедуя их, стараясь затем их не повторять) — значит духовно возрастать, очищаться от грехов, бороться со страстями, которые рождают бесчисленное количество согрешений, вырабатывать в себе необходимые для высокой нравственности свойства-навыки.
— Бороться следует со всеми страстями, которые есть в тебе, и особенно с гордыней, властолюбием, жадностью, сребролюбием, жестокостью, вспыльчивостью, нетерпеливостью, равнодушием, себялюбием, лживостью, пустословием, с привычками к обильной еде, выпивкам, курению, наркотикам, особенно беспощадно воевать с блудливостью — нынешним сексом напоказ во всех разновидностях.
— Первым делом, как советуют святые отцы, надо формировать в себе смирение. Оно — незаменимое лекарство от всех телесных и душевных болезней. Смирение не отменяет активной борьбы с проявлениями зла во вред гражданам, народу, стране, вере, Истине. Смирение — это подчинение своей воли воле Отца, терпеливое перенесение скорбей и болезней, понимая, что они даются для твоей пользы, закаливают характер, делают тебя более гуманным, чистым, человечным.
— Как можно раньше нужно понять несовместимость морали светской, гражданской, земной и морали, православной, духовной, небесной. Гражданская — складывалась в обществе, всё дальше уходящем от Бога, а значит — всё больше теряющем святые, нравственные, безгрешные начала; православная мораль, вобрав в себя высокие, родниковые качества Христовой Истины, по сути остаётся неизменной. Её могут нарушать, внешне калечить отдельные личности, с порочной совестью и таким же бессовестным мировоззрением, но деяния обнаруживаются, осуждаются и исправляются хранительницей святых Христовых традиций — православной церковью.
(Перечитывая, хотел как-то оживить этот подробный пересказ о том, чего нам не хватает в земной, суетной жизни, но решил оставить как есть — кого тема взволнует, прочитает, а кому безразлична, и оживления не помогут. Я уже говорил — хроника, в основном, для самого себя; а мне есть сухой хлеб не в новинку).
37. Противоположность, взаимоотрицаемость двух этих моралей — светской и православной — извечная проблема русского бытия, то сглаживающаяся во времена повышения веры, то обостряющаяся в безверные эпохи, вроде нашей, нынешней. Должны ли молчать об этом поэты (о них у нас, в основном, речь)? Ни при каких обстоятельствах. Поэзия — разновидность пророчества, а особую роль пророков мы знаем по фактам всей истории человечества. Пророкам дано право говорить обо всём, что противоречит Истине, и у поэтов такие же права и обязанности. Тут поэт и пророк соперники в красноречии, если так можно сказать — в правдоречии. И нет им ограничений в остроте и тематике обличения, которыми (ограничениями, запретами) кишат нынешние сайты, поскольку здорово грешит этим теперешняя светская жизнь, оторванная от Морали Христовой.
38. Но если несовместимость двух видов морали явная, то несовместимость смирения и борьбы только кажущаяся. Даже смиряя себя, христианин борется с собой, с натурой своей, с привычками, понуждает себя к такой борьбе. А человек, уже свои страсти усмиривший, понуждает себя встать на борьбу за Истину. Смиренный человек — яростный воин. Такая тут диалектика двух взаимопроникающих друг в друга начал.
39. Заметьте, что и в первом и во втором случае включается в напряжённую работу самопринуждение. Это качество в себе православный просто обязан развить до совершенства. Учитывая склонность человеческой натуры к переменчивости, к греховности, к ленности, мы своё единственное оружие не должны забывать ни на миг, в нём наше спасение, в нём гарантия дойти до цели — накопить нужные багатства на небе, а не на земле.
40. «Ну хорошо, — возразит читатель. — Добился я цели. А остальные? Ведь такие невероятные трудности надо преодолеть! Недаром неверующих гораздо больше, чем верующих. А если с задачей нравственного возрождения справятся лишь немногие, то как же нам решить проблему выхода из безнравственности в пределах всей страны? Всей лжепоэзии в интернете? А потом как быть с утверждением апостола Иоанна о конце света? Зачем нужны старания наши, если жизнь становится хуже и хуже? И что ни делай, Апокалипсиса не избежать?»
(Продолжение следует)