На казнь пришли служивые, народ.
Одним приказ, другим велело сердце,
толпа на площади – жестокий сброд
себя не видела в единоверце.
Им было сказано, что сей смутьян
дерзает толковать основы Торы!
Се непростительно, и он не пьян.
Пускай умрёт, как умирают воры!
Языческий, кровавый ритуал -
в тисках невыносимо жуткой боли
невинный агнец трудно умирал,
испив до дна щедроты горней воли.
А что потом, что не убил закон,
над чем не властно оказалось время?
Где плащаница, где Грааль, хитон?
Неважно - Он стучится в сердце, в темя!
Века прошли, укрыла память пыль,
Путь Скорби нынче: лавки, сувениры.
Благая весть для нас – седая быль.
А в голове – церковные шарниры.
Кремлевский поп ведёт церковный ход.
Как будто скинию несут хоругви.
На лица поглядеть: который год
улыбок нет, не радость, а потуги.
Как раньше было - обрезали плоть.
А этим нынче разум сократили.
И как собакам подарили кость:
немного гречки, денег, чтобы пили.
Его дворы затоптаны теперь
и торгаши заполонили храмы.
С крестом на пузе новорусский зверь
пришёл как порожденье адской брамы.
Но даже в этот трудный смутный час
мне верится, Его мы встретим снова.
Увидим свет пречистых дивных глаз
и причастимся изначальным Словом.