А что, если душа – болезнь?
Ну, типа гонореи.
Те, в ком она едва ли есть -
Довольней и бодрее
Тех, у кого болит она -
А что ж ещё ей делать,
Раз ею плоть заражена?
И вот как было дело:
Жил-был себе двуногий вид,
Спал, пил, совокуплялся,
Себе подобных норовил
Сожрать, а после лясы
Точил в пещере у костра…
И тут вдруг – раз: пришелец!
Глядит на этот бух и трах,
Высокомерно щерясь.
Он жалких полуобезьян
Опередил в развитии
Лет на мильон. Решает: «Я
Обязан заразить их
Особым вирусом, какой
Развею в воздух, в лужи,
Чтоб этот род недолюдской
Добрее, тоньше, глубже
Стал. Вирус мой вправлял изъян
Развитья - век за веком
Из тли, не то, что обезьян,
Он делал человеков…»
Вот, собственно, и сказка вся,
Закончить бы на этом,
Но… опыт же не удался:
Вид был с иммунитетом!
Из зараженья вышел пшик,
И в большинстве зачахла
Работа вируса души –
Она у них в зачатке
Так и осталась. Остальных
Ещё печальней участь:
Всю жизнь живут потомки их,
Чужим бездушьем мучась.
Всё шире расходился шов -
Теперь и не заштопать! -
Промеж болеющих душой
И теми, кто лишь жопой
И ощущают мир вокруг,
Здоровы и румяны.
Но возвращаются, мой друг,
Обратно в павианы.