Никомах, будь последовательным, вьющий конскую сбрую подчиняется
власти над лошадьми, а наездник – военачальникам, последние преследуют
первых. сын, будь ещё и храбрым, трус легко предаст идеалы, а мораль не
растяжима. я, Аристотель, хотел бы объединить цели всех людей. какие
цели у врачевателей, хозяев, воителей? здоровье, богатство, победа.
конечная цель есть благо.
Платон обвинил бы меня в практичности, но он сам немало знал
об устройстве городов и политике.
правосудное и прекрасное равны ли? ты можешь точно определить их,
Никомах? наивысшее благо осуществляется в поступках. есть ли благо само
по себе или благо это счастье? однозначно следующее: рассуждая о
всеобщем благе, нужно самому быть хорошо воспитанным, чтобы идти не
к началам, а от начал. но ради наивысшего блага можно отказаться и
от благочестия –
разве мы не будем спорить с учителем ради истинной цели?
белее ли белого предмета белый долговечный предмет? частное благо более
благое, чем всеобщее? я задаю тебе эти вопросы, Никомах, но жду твоего
вопроса о силе. белизна едина для снега и белил, но почёт, зрение,
удовольствие, богатство не равноценны как блага. кто и что преследуют их?
они не равны друг другу, но подчиняются силе. станет ли ткач лучше ткать,
зная наивысшее благо? для него полезнее образец ткачества как частное
благо. флейта не конечная цель, как и музыка не конечна. но с помощью
музыки можно достичь конечного, а значит совершенного счастья. кифарист
и хороший кифарист играют на кифаре, но второй играет хорошо. человек и
хороший человек проживают жизнь, но для второго жизнь полна
добродетели. прямой угол ведь тоже различен для плотника и геометра,
созерцателя истины, сын.
сила делает счастье божественным. даже если оно не даётся богами.