1
Живу затворником. Сентябрь на исходе.
В дому, как вепрь загнанный засев,
прислушиваюсь к шорохам шоссе,
где сворой гончих ветер листья водит.
Пишу роман о происках удачи.
Безденежье спасает от забот.
Герой мой тощий, как весенний грачик,
боюсь, до эпилога не дойдёт...
Наутро в фортку ветреная осень
на скрип трудящегося моего пера,
как скомканный червонец, лист забросит...
Привет тебе, мой первый гонорар!
2
Поутру взамен коротеньких штанишек
я примериваю Гамлета костюм —
он в плечах широковат всего на дюйм,
но решительности, кажется, излишек...
Ну, держитесь, фарисеи и лгуны,
вы мне дорого заплатите, поверьте,
и за то, что в вашей власти полстраны,
и за то, что не осилить обух плетью!
Жар в крови и в пальцах шпаги рукоять,
но, увы, отважный замысел разрушив,
осеняет королевство благодать —
ни злодеев нет, ни бедных, ни двурушных.
Из окошка мать кричит: «Постой, слепец!
И куда же ты зрачки свои направил —
жив, здоров твой коронованный отец,
а твой дядя нынче самых честных правил...»
Как некстати, Боже правый, невпопад
перемена декорации! Я просто,
как юродивый, кромсаю шпагой воздух,
и хохочет, надрывается толпа.
Соглядатаи, сограждане, виват!
Нет ответа — у виска вращают пальцем...
Видно, Гамлета костюм великоват.
Я примериваю платье Розенкранца...