На лавочке, среди полуотцветших кустов сирени, сидел сказочник, несуетливо отхлёбывал молоко из тетрапака с красной крышечкой, периодически подливая из него в пластиковый стаканчик рыжему коту, составляющему его компанию. На коленях его лежала раскрытая толстая книга, примерно таких габаритов, какой в фильме с Жан Полем Бельмондо в роли полицейского, выбивали показания из какого-то киношного злыдня. Лёгкий ветерок перелистывал по несколько страниц туда-обратно. Он разговаривал вслух. Можно было подумать, что по телефону, но ни телефона, ни гарнитуры в ухе не было, посему случайные прохожие, считая, что он разговаривает с котом - внимания на него не обращали. Ну, мало ль чудаков? А мы прислушаемся.
- Да, оттого, чтобы не считали меня полоумным, ты же нарочно делаешь так, чтобы кроме меня тебя никто не слышал, помимо того, чтоб не видел. Потому с котом и не расстаюсь, чтобы думали что разговариваю с ним. Видимо в общественном сознании беседа с котом явление вполне себе нормальное, во всяком случае удобоваримое. Тем более я тебя не вижу, а он тебя видит, он - мои глаза во время разговора с тобой. Вдруг мои речи тебе не понравятся и ты решишь ударить меня, а опираясь на поведение кота я всё же смогу увернуться. Впрочем, скрывать от тебя безполезно, ты же прекрасно знаешь, что я слышу о чём он думает. Впрочем, при всём желании ударить ты меня не сможешь. Мы в разных измерениях. Сможешь только лишь создать условия, чтобы что-то где-то когда-то меня ударило. Так, что кот - это что-то вроде антенны, которая принимает от тебя сигнал и предупреждает меня о потенциально ожидаемых событиях, а я уже со своей стороны могу принимать контрмеры. Например не пойти по той улице, на которую ты рассчитываешь я пойду. - Последовала пауза, во время которой сказочник как бы поддакивал, одобрительно покачивая головой, видимо внимая невидимого собеседника. Затем последовал ответ на услышанное только им: - Зачем же мне подстраиваться под социум, когда я могу социум подстроить под себя.
Не будем корчить умный вид, притворимся, что мы тоже слышим того невидимого собеседника, с которым разговаривал сказочник. Иначе это будет похоже на какой-то бред сумасшедшего. Скучно.
- Кто социум?
- Ты социум. Или у тебя есть возражения?
- В принципе нет… - Замялся невидимый собеседник. Неожиданно кот, оторвавшись от пластикового стакана с молоком встрепенулся.
- Ты что, хотел его погладить? - Засмеялся сказочник.
- Совсем чуть-чуть. - Ответил невидимый собеседник. - Не удержался от внутреннего порыва. А как он умудряется такую, относительно большую морду просунуть в явно маловатый для неё стакан, он же ещё и дышать как-то должен?
- Напрасный труд. Кота нет. Его не существует. Это всего лишь плод моего воображения. - Сказал сказочник, не сдерживая улыбку. - Вероятно тот материальный мир, в котором он имеет обыкновение находиться, имеет отличные от нашего материального мира свойства, и пластик стакана не является для него препятствием дышать. Впрочем, может быть, он вообще не дышит, всего лишь имитируя для нашего мира дыхание. Рефлекторно. Одно могу сказать наверняка, что его не существует. Мы обманываемся нашими чувствами.
- Но я же его вижу! - Возразил невидимый собеседник. - Ты же сам подтвердил известную мне аксиому, что ты даже слышишь, что он думает, и что он видит меня.
- Да, я слышу его мысли. Да, он видит тебя, но это совсем не означает, что кот реален. Вот, смотри, ещё один пример нереальности: даже молоко в этом пакете никогда не кончается. Нет никакого пакета и никакого молока. Это тоже плод моего воображения. Кстати, я забыл предложить тебе молока. Очень вкусное свежее молоко. - Сказочник достал из внутреннего кармана ещё один пластиковый стаканчик.
- Спасибо, молока я не пью. Я питаюсь чужой энергией. - Отмахнулся невидимый собеседник.
- Как знаешь. Было бы предложено. Много теряешь - молоко шикарное. - Равнодушно ответил сказочник и спрятал уже достанный новый пластиковый стаканчик снова во внутренний карман. - Нам больше достанется, правда, рыжий? - Сказочник почесал кота за ухом. Кот довольно прищурился и мурлыкнул. - Кстати… А может и некстати, тебе это может не понравиться - ты тоже плод моего воображения.
- А ты плод чьего воображения? - Усмехнулся невидимый собеседник.
- Я? - Замялся, было, сказочник, украдкой бросив взгляд на рыжего кота, который тут же нарочито более сосредоточенно начал лакать молоко из пластикового стаканчика, старательно не отвечая взглядом сказочнику. - Я тоже плод …его воображения. - Выдавил из себя сказочник, кивнув на кота. Кот сделал вид, что ещё хочет молока, выдавая себя невольным возбуждением от вопроса невидимого собеседника. Сказочник подлил коту ещё молока. - Пей, пей, рыжий! - И, обращаясь уже к невидимому собеседнику спросил: - Хочешь сказку?
- А почему бы и нет? - Согласился невидимый собеседник.
Итак, сказка.
В одни стародавние, а, может, и совсем недавно, даже может вчера, в одном тридевятом царстве, вполне возможно, что прямо на этой улице, в золотом дворце, или обычной двушке в хрущёвке, совершенно неважно, жил Принц. Как и все принцы, он ничего путного не делал. Ну, спасал, там, периодически, Принцесс от Драконов и совершал аналогичные подвиги на ровном месте. Пару раз даже отсидел за свои подвиги по трое суток в отделении полиции. Это немного, другие принцы ещё и штрафы, случается, выплачивают. Росту он был среднего, внешностью неказистый. Хотя, неказистый - мягко сказано. Во всяком случае в сумерках, на фоне какой-либо стены - его можно было и не увидеть, не зная заведомо, что он там есть. Впрочем, белый конь, как и положено принцам - у него был.
Так и прожигал он время в ничегонеделании, до тех пор, пока не подобрал в придорожных кустах, чуть не доходя до коровьей фермы, шагов сто, Детёныша Дракона. Размером с напёрсток. Не знаю как тот там оказался, видимо судьба так распорядилась. В архивах я ничего об этом не нашёл, но не стоит обвинять в этом архиваторов - такое малозначительное событие, действительно, не стоило того, чтобы его документировать. Детёныш Дракона шипел и из его маленькой пасти вырывалось пламя, тоже маленькое, вроде, как из зажигалки “крикет”, в аккурат под стать его пасти. Принц, на всякий случай, чтобы не обжечься ненароком, посадил его в свой рыцарский шлем. Хотя рыцарским шлемом назвать простое оцинкованное ведро сложно, не смотря на то, что Принц напялил его на голову. Бабушка Принца отправила его с этим ведром на ферму за обычным коровьим навозом для своей грядки гладиолусов, которые она выращивала нарочно к первому сентября. Ничего в этом нет удивительного, пенсии даже у бабушек принцев не такие уж и большие, точнее сказать мизерные, а расходы всё-таки больше, чем у обычных бабушек. То нужна карета на выезд - кучеру плати, то из короны брульянт выпадет - ювелиру плати, то на мантии заплатку подбить, когда моль прогрызёт - портному плати. Представительские расходы, однако… Вот и выкручивалась Бабушка Принца, как могла.
Отвлеклись от темы. Принеся домой, не то в свой замок, не то в свою двушку Детёныша Дракона - Принц задумался о том, чем обычно выкармливают Детёнышей Дракона. Вот так всегда - сперва делает, потом думает - совсем непутёвый! Драконьего молока взять неоткуда - пришлось взять обычное, из маркета. Детёнышу Дракона делать нечего - голод не тётка, пришлось употреблять то, что есть. И что поразительно: от магазинного молока у Детеныша Дракона прошла изжога, и он перестал извергать огонь. Необожжёная гортань, естественно, рыков не издавала, а издавала совершенно тонюсенький писк. Аппетит у него был хороший, рос он быстро, скоро стал размером с кулак. При этом был он очень подвижный и игривый, любопытный до неприличия, самой его любимой игрой было - шуршать всякими бумажками и пакетами, а особенно фантиками от конфет, за что и получил имя Шурик. Помимо всего любил греться на солнце, от чего приобрёл рыжий оттенок, а однажды в нём проснулся охотничий инстинкт. Принцесс, на которых можно охотиться, под рукой не было, пришлось охотиться на дворцовых мышей. И опять казус: от мышей его чешуя стала утончаться и расти в длину, пока окончательно не стала рыжей шерстью, мягкой и шелковистой, да и как только он достиг до размеров кота - рост его остановился. Вот такая она - мышиная диета! Хотя, чтобы совершать Великие Дела - совершенно не обязательно иметь гигантские размеры.
И с тех самых пор - они не разлей вода!
Сказочник замолк.
- Уж не хочешь ли ты сказать… - Медленно проговорил невидимый собеседник.
- Что я хотел сказать - я уже сказал. Всё остальное хочешь сказать ты, только прежде чем сказать - подумай!
- Нет, ну, я только…
- Что только?
- Ничего. Я передумал…
- Тогда, если ты не возражаешь - рекламная пауза?
- Валяй!
- Что же, лирическое отступление:
В любой непонятной ситуации - идите в Лес. Это единственное место, где есть ответы - не дойдет через голову - дойдёт через ноги.
Ну, зашёл я однажды. Спросил. По пунктам:
1) Отчего же мы умеем проходить сквозь друг друга?
2) Куда делась Чёрная Дыра в центре галактики?
3) Если налить в баночку нефть и поставить на солнце - через сколько там останется чистая вода?
Остальные вопросы были аналогичного плана. Кому интересны ответы - Лес знаете где.
- Ни о чём… - Сказал невидимый собеседник.
- Кому как. - Ответил сказочник. - Хорошо, а как тебе такая сказка?
За столиком в пиццерии, возле приличных размеров настенного Зеркала сидели двое. Он - Победитель, и Она - Смерть. Ни к чему не обязывающая беседа за куском пиццы была им не то, чтобы не в тягость, а совсем напротив - видно было, что они наслаждались обществом друг друга. Они слегка подтрунивали друг над другом, шутили, смеялись. Периодически Зеркало тоже бросало реплики, невольно ли участвуя ввиду своего выгодного местоположения в беседе. Возможно эти двое даже нарочно выбрали это место, участие третьего собеседника выглядело весьма гармонично. Смерть изредка бросала в Зеркало взгляды, с одной стороны, как бы ища поддержки, а с другой стороны - почему бы женщине не посмотреться лишний раз в Зеркало? И тут Зеркало показало вдруг крупным планом одну из пуговиц пиджака Победителя, болтающуюся на одной нитке, и в шутку сказало:
- Жениться бы тебе нужно!
- Мне? Ну, вы же знаете, что запросы у меня аховские. - Возразил Победитель.
- Какие-какие? - Поинтересовалась Смерть.
- А такие: меньше, чем на королевишну я даже и не гляну. - Сыронизировал Победитель.
- Ах ты ж Боже ж ты мой! Капризный какой! Найдём тебе королевишну, это не проблема, кого хочешь найдём, всё сделаем тип-топ, по высшему классу всё будет! - Засмеялось Зеркало. Вторя ей, засмеялась и Смерть:
- Будет тебе и королевишна, и вообще! Кого только пожелаешь!
- Ага! Знаю я вас! Поматросить и бросить! - Шутливо подмигнув, возразил Победитель.
- Ой, да, ладно тебе. Когда бы мы слова на ветер бросали? - Со смехом спросило Зеркало.
- Когда? - Повторила вопрос Смерть.
- Ладно, за язык я вас не тянул. - Победитель встал, постучал прибором о тарелку и обратился ко всем посетителям пиццерии: - Минуточку внимания! - И обратился к Смерти, смотря на неё совершенно не мигая: - Мы знаем друг друга очень давно. Целую вечность и три дня сверху. За это время в нас выработалась патологическая потребность друг в друге, как бы мы от этого не отмахивались. Да, я знаю, что ты не подарок. Да, ты знаешь, что я тоже не сахар. Какая, к чёрту любовь, мы, наверное давно выросли из этого. Сгорели изнутри. Слишком много всего было. Но я не могу представить около себя никакой другой женщины. Даже в кошмарном сне. Я хочу заботиться о тебе до конца своей жизни. Я обещаю, при свидетелях обещаю, что со мной будет тяжело. Будет невыносимо тяжело. Я обещаю, что ты не раз об этом пожалеешь, но …ты не пожалеешь об этом ни разу. Будь моей женой! - Смерть замерла на месте, явно не ожидая такой постановки вопроса:
- Шутка?
- Я на Петросяна похож? - Вопросом на вопрос ответил Победитель.
А Зеркало только и смогло пройтись едва видимой рябью, едва не треснув, и промямлить:
- Твою ж мать…
Сказочник отхлебнул молока из тетрапака и замолк, показывая своим видом, что говорить он закончил.
- И? - Спросил невидимый собеседник.
- Что - и? - Переспросил сказочник.
- Дальше-то что?
- Понятия не имею. - Сказочник пожал плечами.
- Нет, не согласен! - Возразил невидимый собеседник. - Сказка должна иметь конец. Хороший, или плохой - это уже другой вопрос, но логический финал должен быть.
- Зачем? - Удивился сказочник.
- Ну, как это зачем? - Удивился невидимый собеседник. - Я их придумал? - Придумал! Вложил в них реальность? - Вложил! Так, что же мне с ними ещё и нянчиться? Сами! Дальше пусть всё сами!
- Это жестоко! От кого-кого, а от тебя я такой жестокости не ожидал! - Возразил невидимый собеседник.
- Жестоко дать им право самостоятельно делать выбор? Не думаю. Жестоко навязывать им своё мнение.
Наступила пауза. Каждый думал о своём. Первым нарушил молчание невидимый собеседник:
- Слушай, а почему твои сказки такие коротенькие?
- Чем меньше слов, тем больше можно сказать.
- Хорошо, с натяжкой соглашусь… А почему в твоих сказках нет, скажем, античных героев?
- Видишь ли, есть очень тонкая грань между ложью и вымыслом. А я никогда не лгу. В прошлой жизни я ведь тоже был сказочником, как раз во времена, которые считаются временами античных героев, уж мне ли не знать всё про них? И про времена и про героев. Время не существует. Есть только сейчас, а то, что мы считаем временем - просто математические нюансы, облегчающие расчёты, и для объяснения того, или иного, когда больше нечем объяснить. Маленькая такая хитрость. Так, вот, как на духу тебе скажу: никогда никаких античных героев не было, это переход за черту, за которой уже ложь. Всегда было сейчас, и всегда все были самыми обычными, со своими слабостями, странностями и тараканами в голове.
- А как же всякие Аристотели и Платоны?
- Никак. Тяга людей к Прекрасному - неискоренима. До сих пор люди пишут в совершенно невообразимых и труднодоступных местах, что-то вроде “здесь был Вася”. На лавочках, на стволах деревьев, на скалах, на библиотечных книгах. Так, вот, берут из такой надписи имя, мысленно транслируют его на другие территории, в другие эпохи, в иные обстоятельства - и приписывают такому Васе то, к чему он никогда не имел никакого отношения, какие-то поступки, какие-то мысли, создают образ Васи, совершенно не соответствующий действительности. Этот образ достаточно долго тиражируется в чужие умы, пока там прочно не осядет и, вот - готовый герой. Вуаля! Тушите свет! А это уже ложь. Иногда такие имена вообще придумываю, когда поблизости не оказывается лавочки с вырезанным на ней “здесь был Вася, Аристотель, Платон, или ещё кто”, или берут совершенно безымянные надписи, навроде “на в ухо, да в нос” - и делают из такой хулиганской надписи имя. Но это всё фантомы, а фантомы, как известно, могут существовать только в мире Мертвых. Так нас убивают, поселив в общество фантомов, а мы этого не замечаем - это ведь даже не больно.
- Ха-ха-ха!!! - Засмеялся невидимый собеседник. - И кто же вас тут таким хитрым способом убивает? Ха-ха-ха!!! Ой, насмешил!
- Ты. - Не возмутился сказочник. - Не самолично, конечно, а руками тех, кто тебе служит, осознавая это, или не осознавая.
- Я? А с чего ты так решил? - Сказал невидимый собеседник, резко оборвав смех, уже сухо и со злостью.
- Когда-то в детстве я считал, что ты добрый седой дедушка, который кладёт мне под ёлку подарки под Новый Год. А однажды у меня открылись глаза. Ты подчинил сознание моих родителей и они от твоего имени делали мне эти подарки. Ты присвоил их любовь ко мне. Ты научил их лгать. Ты сделал из них биороботов. Потом я увидел, как из других людей ты делаешь животных, или демонов, ориентируясь на свои задачи. И сейчас ты пытаешься сделать из меня кого-то, кто будет тебе подчиняться. - Спокойным тоном произнёс сказочник.
- Предположим, что это так. Предположим. Тогда почему ты не избегаешь моего общества, если что-то как бы знаешь, но ты не хочешь мне подчиняться?
- Очень просто. - Теперь уже засмеялся сказочник. - Пока я отвлекаю на себя твоё внимание, а тебе же интересно со мной, иначе бы ты со мной не связывался бы, а в это время - видишь - мальчик помог перейти старичку дорогу, я сделал из этого мальчика человека. Видишь - мужчина с цветами, который ждал женщину, она не опоздала, я из неё сделал человека. Видишь его счастливое лицо? Я из него тоже сделал человека. Видишь того, в сером плаще, который не стал покупать пачку сигарет? Я и из него сделал человека. Видишь тех двоих, которые только что готовы были вцепиться друг другу в горло из- за того, что один толкнул другого плечом? Буквально несколько секунд назад они пожали друг другу руки и с каким увлечением обсуждают парадокс кота Шрёдингера, сколько общего оказалось у совершенно посторонних. Это тоже я их сделал человеками! А ты говоришь почему. Оно того стоит.
- Да, ну тебя. Сильно витиевато ты выражаешься. - Сказал Невидимый собеседник. - Кто ж в твой бред поверит?
- Однако ничем, кроме правды тебя не одолеть, каким бы бредом, или иными терминами ты это не называл. Но между тем - мосты начали гореть. Твой язык символов легко читаем, каким бы образом ты не мутировал и не кастрировал язык. И тебе с этим ничего не поделать.
Кот допил молоко, облизал усы, смахнул лапой в урну пустой стаканчик, прыгнул прямо в раскрытую книгу на коленях у сказочника и закрыл за собой обложку, как будто никакого кота и не было в помине, сказочник взял книгу подмышку, закрутил красную крышку на тетрапаке, скрутил его в рулончик, будто он был пустой, сунул его в карман пиджака и пошёл по уложенной ровными рядами новенькой тротуарной плитке по своим сказочным делам. А это - уже другая история.
http://www.stihi.ru/2018/11/25/529