***

Он мазок согласует с мазком, полутень с полутенью,
Непомерную страсть мастихином счищает с палитры,
А когда его кровь достигает барьера кипенья,
Он заходится,- но не в рыданьях,- в вечерней молитве.

Вновь и вновь создавая подобья из влаги и крыма,
Чтоб могли они юркими рыбками плавать друг в друге,
Изменяет их форму и цвет, не давая застыть им,
Разгоняет планету, подобно гончарному кругу.

Обновляется плоть, изменяются души и лица,
Новый призрачный слой прибавляется к старому слою.
Пусть звучит его голос, пусть кожа его золотится,
И не станет при жизни моей в темноте темнотою.