"Твоё имя и подвиги забыты прежде, чем высохли твои
кости, а ложь, убившая тебя, - погребена под ещё
более тяжкой ложью..."
Джордж Оруэлл. "Памяти Каталонии".
Три с половиной пригоршни праха,
Да пряжка ремня - остались от Кости...
/Не дотянул он до дембеля месяц./
... Осень форсит в ярко-жёлтой рубахе.
Я утречком ранним иду по погосту.
Рядом - лесок. В нём - пророчит кукушка.
Над головою лазурное небо...
Стая ворон облепила орешник.
Косте - гостинцы: "БМП-шка"-игрушка;
Чекушка "Столичной"; горбушечка хлеба...
"Помнишь?.." - и память расставит капканы.
Горькую водку запью минералкой.
Солнечный зайчик лезет на мрамор...
... Костик смеётся из траурных рамок -
Давнее фото, ещё до Афгана.
Плачет рябина слезою ребёнка.
- Ссуки!.. - войну развязавшие старцы.
/Вечно горят ли они в преисподней?../
... Я в вороньё швыряю щебёнкой
Зло, будто острые дротики в дартсе.
Дым от костра глаза мои режет
И на ветру лютик гнётся тростинкой.
/Что мне контраст между - "БЫЛО" и "СТАЛО"?../
- Амин нам чужой... - хмурится Брежнев.
- Нужно решать с ним!.. - вторит Устинов.
Снова в душе моей боль и разлад...
Рядом с орешником - тополь. Смородина.
/"Царство небесное Косте Рогожину!.." /
("А на миру - смерть желанна, красна!
Будьте готовы - отдать жизнь за Родину!")
Мне триста лет нагадает кукушка.
Ворон кладбищенский ищет объедки.
/"Вечная память сержанту Рогожину!.."/
...Снова уйду я тропой Гиндукуша
С Костей и Рыжим ночью в разведку.
Я глиной измазан - лабар-неряха!..
Глядят с обелисков знакомые лица.
Осеннее солнце по-летнему жарит.
... Норд тянет в небо палые листья -
Три с половиной пригоршни праха.
1990