Дни летят... Все ближе осень.
В небе стаи журавлей.
Потерял надежду вовсе?
Или смыл сезон дождей...
Вскину руки как в молитве!
Пусть душа вздохнет легко!
Истощились силы в битве.
А зима недалеко...
Прибавляются седины.
Саван прошлых зим и лет?
Мы с вершинами едины,
дав молчания обет.
Мамы нет... С полынью вместе
память душу теребит.
Журавли курлычат песню.
Без меня. Я без обид.
НУРАФИЗ ГУСЕЙНОВ
Подстрочный перевод с азербайджанского
НЕ ПОЁТ МОЯ ПАМЯТЬ ЖУРАВЛИНУЮ ПЕСНЬ
Разве я так говорил, что потерялась всякая надежда,
Что никто не в силах её вернуть?
Руки по-прежнему тянутся к небу,
молитва на устах, Значит, душа вырвется из духоты неверия!
Пускай кажется, что в тоскливые дни солнце не светит,
Что снег в такие дни заметает все пути.
Да, прибавляется седины на голове,
Да, всё больше учась и привыкаю я молчать.
Разве седина – это саван для прожитых лет?
Мамы нет на белом свете, но я, её продолженье, жив.
Может быть, родные горы возьмут на себя хоть часть горя?
Прошу у судьбы журавлиные крылья, как мальчик,
Чтобы улететь от подступающей всё ближе осени.
Потому что в душе царит горькая полынь.
Не поёт моя память журавлиную песнь.
Может, и правильно?
Вот нарисую воробья – ему улетать не надо.