В кабачке Эльсинора двое за чашкой чая,
Кабачок перезрелый, душный,
маленькие окошки - дышать тяжело.
И слова увязают, липнут сахарными боками
К краешкам чашек и кончикам языков.
Холодно в этом августе, кости совсем промерзли,
Дует нет спасу, дует со всех щелей,
Землица не согревает, плащ источили черви,
А спотолка то глина лезет в глаза, то дождь,
И от любой простуды память ломает кости,
Скручивает подагрой каждый сустав в руках.
В общем, ты сам все знаешь,
Таким вот, как я, мерзавцам,
Которые вечно мерзнут, эля не поднесут.
Да не о том ты, Йорик, все не о том лопочешь ,
Вечность в кармане киснет, а времени нет как нет.
Лучше скажи, что делать с этой морской болезнью -
Ее на волнах качало - укачивает меня,
И водосбор проклятый вниз прорастает, лезет
Тонкими стебельками прямо за воротник,
Рута щекочет ноздри, Анютины глазки смотрят,
Стелются, обвивают, кутают от жуков.
Весь Эресунн, как чайник, дымится и выкипает,
Память бурлит, как черви, в битом твоем черепке.
Да не о том ты, Гамлет, все не о том лопочешь,
Даром что слишком тучен - медленнее сгниешь.
Дай-ка сморожу глупость: реки впадают в вечность,
А в вечности - отдымится, отдергает, отболит,
Твой котелок остынет - мы в нем заварим чаю
С рутой и водосбором, выросшим сквозь тебя,
Выпьем, согреем кости, избавимся от простуды,
Избавимся от подагры, а времени нет как нет...