Т.А.
Становлюсь ли духовно богаче
от общения (с наглой!) тобой?
Я люблю, только это не значит,
что тебя может лапать любой.
И парням не подмигивай сладко,
я ревнив, нам двоим на беду;
расцветают левкои на грядках
отцветают пионы в саду.
Мчатся с музыкой вдаль иномарки,
настроенье моё – на нуле,
я ношу спорткостюмчик немаркий,
я заеду тебе по скуле.
Не очнёшься, пеняй на себя же,
не помогут ни пластырь, ни йод:
ты не думай, что к шее лебяжьей
месяц петлю в ночи не совьёт.
Я и сам распрощаюсь с рассветом
и с бутылкой – жалей не жалей,
потому что с душою поэта
быть бандитом вдвойне тяжелей.
Но не вижу я выхода, но не
понимаю твой дерзкий талант,
а в ай-петринской тёмной короне
заходящего солнца брильянт.
Будет пламя там гаснуть заката,
будет глух, затихая, прибой,
в этой мути сама виновата
ты, мужчин завлекая собой.
Зря ль знакомые вслед нам судачат,
обсуждают прикид твой и стать…
Я спокоен, но это не значит,
что любой тебя может обнять.
Я есенинской музой обласкан,
знаю я о суме и тюрьме,
прицеплю, усмехнувшись, на лацкан
пиджака твою брошку во тьме…