Жили-были два.
Два друга, товарища, кореша и прочее.
С первого класса вместе.
Не разлей вода, так сказать.
Потом армия, перестройка с гласностью, ити их сразу и вместе.
Немного разошлись дорожки.
Так уж в жизни сложено.
Но периодически сходились, естесственно.
Сашка чел был сложного характера, из породы несдающихся, злой и резкий на несправедливость, впечатлительный и целеустремленный.
К моменту описываемых событий имел за плечами две чеченских , Югославию и костромской омон в копилке опыта.
Так что можно представить.
Толян тоже не лыком шит и аналогичный опыт тоже имел, жизнь медом не казалась, все больше черствым сухариком да сапогом по яй..этим самым.
Вооот.
А началось все печально.
У Сашки как-то сразу три в одном случилось.
Сначала мать отошла в мир иной, за ней сестра на стакане жизнь завершила.
А и года не прошло - отец туда же навострился.
По пьяни купаться пошел.
Нырнул и...
Сашка приехал через день и почти неделю по реке шарил-искал. В конце девяностых всем было на все глубоко дип-перпл.
Нашел, вытащил на берег.
Погрузил в коляску мотоцикла.
А тут веселая гоп-компания местных отморозков до него дое..сь.
Машиной драндулет назад в речку столкнули.
И ходу - Шурик чел отчаяный, соссали.
Ну, тот до дому, ружье в руки и за ними.
Пострелял-погонял. Никого не убил, но машину иху превратил в дуршлаг.
Ружье участковому сдал и ушел в запой.
Ибо ясен перец.
.....
Конец апреля.
Остатки снежной невообразимости рекой плыли по дороге, слепя глаза солнечными зайцами.
Толян в резиновых болотниках совершал поход в магазин за продуктами.
А по возвращении лоб в лоб столкнулся на выходе с Сашкой.
В дым пьяным.
В одном кроссовке.
Рожа опухшая и взгляд невменяемый.
Никого не узнающим.
Под руку, где сам, где волоком, на плече и пинками тварищ был оттрелеван на место жительства Толяна.
Раздет, вымыт, похмелен и спать уложен.
Связанный по рукам и ногам двумя брючными ремнями.
Ибо знаем мы вас, омоновцев.
...
Ночь была беспокойной.
Сами можете представить, когда через стенку на полу мечется в алкогольной ломке нихрена не соображающий индивид.
Под утро Толяна разбудили шаги.
Сашка порвал ремень на руках.
Оба-на.
- Ты кто? Я где? У тебя?...
Узнал, значит не все потеряно.
- Связывай по-новой. Только покрепче.
Ну, раз товарисч просит...
Связал, закатал в плед и еще раз обмотал тушку для гриля.
Восемь дней в туалет на веревке водил.
Каждый час первые дни - по тридцать грамм водки. Ничего другого организм не принимал. Водка и вода. Потом молоко влезло. Начал есть.
Ожил...
....
- Пойду погуляю.
- Рано. Встретишь кого - новая пьянка. Неделю еще посиди.
- Не. Отпускай...
Шо делать ? Уйдет. Друзей со стаканом до и больше. Испортят все лечение.
Толян молча набрал две ампулы анальгина в двухкубовый шприц.
Сашка внимательно смотрел.
Пустые ампулы были срочно утилизированы, чтобы пациент не знал состава лекарства.
Вколол в плечо.
- Иди.
Сашка вышел на свободу.
Постоял у калитки.
Видимо ощущения от допинга вызвали подозрения.
- Ты мне че такое вколол?
- Ничего страшного, если пить не будешь.
Иначе - ни один врач не спасет.
Ушел.
Сашка Толяна знал на стопицот. И верил, что ему не заржавеет сделать издевательства во имя спасения. Потому ушел с осознанием.
Вернулся через три дня.
Выпил, говорит, стопку с друганами, два дня полоскало непадецки.
До сих пор не пьет.
Даже пива.
Ни капли, хотя и знает уже всю подноготную.
Ибо понял.
Зато плотно сидит на гашише.
Свинья грязи найдет...