Полна тягучего тумана
Лесная чаща; Там она
В плену полночного дурмана
Лежит, Вселенною полна.
Во сне ей ведомы глубины
И шум величественных волн,
Болота южного трясины:
В них клад, хранимый мертвецом.
И лица духов-чужестранцев
Ей открываются порой.
Они ей ведают загадкой
О зле, тревожащем покой.
Ночная жрица, Зверь-Шаманка:
Она не видит белый свет
С тех пор как темной зимней ночью
Богине принесла обет.
Взамен была дана ей сила
Лечить лишь взмахом нежных рук,
Гадать на травах об удаче,
Природы сердца слышать стук.
Смотря, как мох вплетает в косы,
Душили воины тоску.
"Увы, как утренние росы,
Верна лишь Волку одному!"
Но сладок плод, коль недоступен
И вечно беспокоен враг.
Вот почему упрямый лучник
Решил украсть Судьбы маяк.
Стрелок умелый, хитрый демон!
Его сам Ворон окрылил.
В его же славу столько жизней
Он в наконечнике пленил.
Под гнетом ядовитой страсти,
В бреду провидицу украл.
Как мог поддаться черной власти?
Ведь знал, что Лес его не звал.
Под шум воды она очнулась
И, чтоб не даться палачу,
Вонзила в грудь свою крутую
Кинжал, как нежную свечу.
Кровь заструилася багрянцем,
Слепую поглотила тьма.
Младому воину осталась
Лишь боль предательства клейма.
Позор тому, кто светлого лишился!
Не должно духов так гневить.
Тот лучник раком обратился,
И должен жизнь свою влачить
Там, где владения ничьи,
И воздух все ж свежее малость.
Ведь звонче всех звенят ручьи,
В которых горе искупалось.