- You ll Never Leave Harlan Alive..
Дубовая дверь от удара ноги с сухим треском слетела, звеня петлями, вывернула лязгнувший затвор щеколды, и грохнулась на грязный ковёр в паре метров от порога посередине комнаты. Ошарашенный хозяин дома, до этого спокойно дремавший за столом на табурете, неудачно вскочил на скрещенные ноги и тут же упал спиной на пол, раскинув при этом руки в стороны ладонями вверх, которые не сумели найти опоры. В тягучей тиши, липкой, жаркой ночи, был слышен лишь звон бутылки бурбона, катившейся в сторону продавленной кровати, щедро выплёскивая остатки недопитого. Среди клубов пыли на полотне двери стоял высокого роста мужчина. Яркий свет огромной луны падал в пустующий проём и заставлял щурить глаза, мешая разглядеть незваного гостя. Джек приподнял голову, одна нога застряла в табурете, другая лежала на чём то твёрдом и холодном. Это, догадался он, лежал на полу винчестер прижатый дверью, на которой всегда висел. На столе по прежнему горела лампада, а рядом стоял пустой стакан.
- Я знал, что найду тебя в твоей вонючей норе, крыса! Тихий, свистящий голос прошелестел, как страницы книги. Последние слова были сказаны на ходу, в два шага гость встал над замершим телом и согнувшись навис, подставив лицо под свет луны.
- Твои слова против моих, говори! И он сплюнул кровавые ошмётки в сторону. Джек сразу узнал его, это был дядя Дрейк в своей любимой, клетчатой рубашке. Она теперь была пропитана кровью, изодрана в лохмотья, сквозь которые кусками свисала кожа нафаршированная горошинами чёрной дроби на плечах, груди и шее. Тяжело дыша дядя водил пристально холодным, колючим взглядом по его лицу. Он заговорил в третий раз.
- Ты был там, почему ничего не сделал, почему ты ещё жив и дышишь?! От него исходил жар, жар преисподней...
- Раз, ты пришёл. Я отвечу тебе, мистер Праведный Гнев. Джек начинал злиться за обидные слова в его адрес.
- Ты верно подметил, я был там и знаешь что? Прежде чем обвинять, тебя я там не видел рядом с нами. Он вытер рот рукавом, во рту пересохло, было больно смотреть на некогда веселого здоровяка, который в последние годы сильно сдал и они почти не виделись. Дрейк устало бросил тело на пол рядом с кроватью, левой рукой взял бутылку и одним глотком осушил её. Джек присел напротив, облокотившись на лежащий табурет. Двое мужчин сидели молча, в их глазах стояли события прошедшего дня. Рука дяди по прежнему сжимала пустую бутылку на двух пальцах не было ногтей.
- Ты. вытащил Джима?! Тихо спросил племянник. Ответом ему была тишина.
- Мои три слова, против твоих, лежат в сарае или ты подумал, что я спущу им и это? Сперва смерть моего отца, твоего брата, тогда меня там не было, но я никогда не мог поверить, что он сбежал, в отличии от тебя, но сегодня убедился собственными глазами, что был прав. Он достал из-за спины кольт, откинул барабан, на пол посыпались четыре стрелянные гильзы и один патрон. Впервые за встречу улыбка тронула уста Дрейка, отца потерявшего своего сына, чьё мертвое тело он вытащил из шахты, которую охраняли два «бродячих пса» Сучок и Заноза. Они были братьями-близнецами и служили хозяину угольных шахт в этих краях. Их имён никто не знал, они были пришлые, как многие здесь, скорее всего были беглыми каторжниками. Джек улыбнулся в ответ и молчал, они уже многое понимали и знали.
- Ты, прости меня, сынок. Продолжил разговор искалеченный старик. Эти два смердящих пса в телеге. Дохлые они пахнут ещё хуже. Он попробовал подняться, но рухнул обратно. Джек вскочил и подал руку Дяде, тот принял её и встал на ноги. Они крепко обнялись, вышли на двор залитый жёлтым светом. Остановились у запряженной лошадью телеги, на немой вопрос Дрейк ответил:
- Джим в доме, Марта за ним приглядывает.
- Пойдём, Дядя, ты должен увидеть это, тот согласно кивнул, сплюнул и сделал шаг в сторону покошенного сарая...
Накануне утром Джим с Джеком спускались в чёрную дыру шахты, со дна которой белый свет был размером монеты в пол-доллара. Им двоим молодым, удачливым и уже опытным, выпала подработка за доллар каждому, большие деньги! Необходима была разведка, есть ли возможность разработки нового рукава. Шахту эту давно не использовали, но она могла ещё давать уголь, что было гораздо выгоднее, чем разрабатывать новую. Сегодня был годовщина, как пропал отец Джека и ему было грустно при мыслях, что же случилось пять лет назад. Джим чувствовал настроение своего напарника, друга и двоюродного брата, и старался, как мог пошутить. Когда они сошли с люльки, она отправилась вверх. Он сказал:
- Зачем мы уходим от тех кому нужны и приходим сюда, где нас никто не ждёт. Не правда ли глупо?! Но пошутить никак не удавалось, да и Джим никогда особо не блистал этим. Чаще, он изрекал мысли, одевая их в одежды витающего настроения. Наверху были едва слышны крики брани.
- Нужда нас гонит сюда, а она зла, глупа и слепа. Она одна, здесь нас ждёт и заставляет ждать родных. Ответил серьёзно и грустно Джек.
- Сколько лет сюда не ходили? Стараясь сменить тему разговора, задал вопрос Джим и положил руку на плечо друга.
- Что-то около пяти лет, точно не знаю. Будь внимателен, шахты в которых давно не было людей быстро устают и мало ли, что может случиться, давай делом займёмся, мне не хорошо как-то и он похлопал ладонью по руке лежащей на его плече.
- О'кей, брат, как скажешь! Ответил Джим и они тронулись в глубь прохода...
Наши надежды, как одежды
Мы примеряем на себя
Не все бывают по карману,
но все ветшают навсегда...
- Кто?! Я спрашиваю, кто распорядился?!!! Недоумки, чью тупую голову, посетила столь гениальная идея, отправить молодых Уотсонов именно в эту шахту на разведку? Что больше некому было поручить? Тучный мужчина с лысиной покрытой соломенной шляпой на больших полях и в бежевом льняном костюме двойке одетым поверх майки, грязной от пыли и капель горчицы, мотал головой, брызжа слюной из стороны в сторону, словно что-то или кого-то искал.
- Так это, Босс, никого не было под рукой, а Ганс в шесть утра поднял и сказал, чтоб сегодня же начинали и уехал в посёлок на станцию, за новой партией свежеприбывших работников. Тихо отвечал клерк по имени Солл и чуть громче добавил: - Никого нет, все в забое на вторые сутки остались, а Уотсоны сегодня выходные были.
- Босс! Визгнул Заноза и толкнул Сучка локтём в бок, чтобы тот слушал.
- Он здесь третий год и не в курсе, что здесь было раньше, я как увидел сразу послал брата за вами. Два близнеца стояли позади хозяина с дробовиками наперевес.
- Будьте поблизости с этим придурком, если что, найдёте меня в домике у озера и Заноза не присылай больше своего единоутробного дебила, приходи сам и только по делу, вы двое отсюда ни-ногой. Мистер Портер ткнул пальцем в грудь Солла и Сучка, крякнул удовлетворенно, от того, что всё под контролем и обтёр лоб, лицо и шею мятым платком.
Жаркое солнце задолго до полудня напомнило о себе, после длинной недели моросящих дождей. Проглотив очередной упрёк за своего брата, который стоял с глупым лицом и натирал мошонку, зудевшую у него всю жизнь сколько себя помнит, Заноза полез в карман, достал костяной гребень и стал причесывать засаленные волосы. Когда очертания белой фигуры в шляпе скрылись за бараками, братья переглянулись и пошли в сторону навеса допивать самогон. Заноза уселся в теньке на пустой ящик из под динамита и прокричал:
- Эй, тупой Солл! Ты всем проблему нашёл! Кхе-кхе! Позови жирного негра, пусть, он подежурит у штольни, а сам иди на хрен отсюда. Если не хочешь искать работу, которой нет, кроме как здесь. Закончив он рассмеялся во всё горло довольный своей шуткой.
- Это, Большого Мо, что-ли?! Сдавлено крикнул в ответ Солл.
- Да ты умник, как я погляжу, у нас здесь один негр и он показал средний палец левой руки. Может нам устроить соревнование в сообразительности тебе с моим братом?! Он сделал большой глоток из фляжки, занюхал лысеющей макушкой Сучка и сказал:
- Видишь, какие есть, рождественские индюшки! Что скажешь братец?!
- Рождество - это вкусно. Ответил ему братец и сделав огромный глоток кукурузного пойла, добавил: - Очень вкусно!
Солл поспешил за Большим Мо, он искренне боялся и тихо ненавидел эту пьянь. Он был рад нарушить приказ мистера Портера, убравшись подальше с этой жары, тем более этот тупица Заноза, сам дал ему оправдание для ослушания.
Большой Мо был громилой с детским лицом, да к тому же ещё глуховатым и никто не слышал от него ни единого звука. Он сидел на площадке созерцая небольшой колокол в который звонят снизу дергая за веревку, когда необходимо спускать подъёмник вниз шахты.
- Ты глянь-ка, на этот памятник бедному и непокорённому народу Африки! Со злой ухмылкой воскликнул Заноза, обращаясь к своему собутыльнику. Но тот молчал жара и выпивка разморили Сучка и он уже минут пять, как отбыл в царство Морфея. Заноза вскочил и прошипел в лицо спящего: - А, чтоб тебя, слабак! И вышел из-под навеса, солнце опалило лицо:
- Поговорить даже не с кем! Продолжил свой монолог Заноза и одной рукой подкинул пустую бутылку, другой выстрелил на вскидку, брызги стекла разлетелись в воздухе. Мо сидевший в ста метрах от навеса не пошевелил ни одним мускулом, даже бровью не повёл.
- Да чтоб, вас всех, ныне жующих и присных во веки лузеров! Скука могильная, приди и развлеки меня! Заноза решительно был настроен развлечься. Он подошёл к негру и пнул его по ноге, чтоб привлечь к себе внимание...
В этот самый момент колокол стал трезвонить сам по себе, веревка спокойно лежала рядом. «Большой» вскочил на ноги, вытянулся во весь рост направив руки в небо и заорал, во всю глотку: - Ууу-АААгхы-Ннн-ЫыыуенМОООО! И стал кружиться вокруг своей оси то влево, то вправо, подпрыгивая и выкрикивая каждый раз: - Ы! Ы!Ы! Ы! Ы! Потом резко остановился, приблизил своё лицо к побелевшему лицу Занозы и жутко зарычал обнажив сточенные на клин жёлтые зубы. Заноза попятился назад опешивший от такой выходки и запнувшись упал с площадки. Через секунду земля содрогнулась, из жерла шахты вылетел сноп песка и пыли. Мо стоял в отключке. Первым к шахте подскочил Заноза снизу доносились крики о помощи. Вдруг негр ожил и дернул за узел державший люльку на привязи. Раздался выстрел, картечь разнесла в клочья спусковой механизм и люлька полетела вниз. Большой Мо рванул со всех ног, что есть мочи, Заноза кинулся за ним, но он никогда не видел, как умеют бегать рождённые в Африке, потомственные охотники. Ни крики, ни выстрелы в догонку, не помогли напугать и остановить несущегося словно испуганный олень, здоровяка Мо. Заноза был преисполнен решимости догнать его. Он жалел,что сразу не решился убить единственного негра и теперь не мог оставить живого свидетеля, да ещё вдруг заговорившего, хоть и по своему. С высокого склона можно было легко увидеть убегающего в долину фигуру. Заноза догадался, куда направился беглец. «Тысяча чертей, черножопая скотина, бежит к дому старины Дрейка! Больше просто не к кому! В шахте сыновья двух братьев и один из них ровно пять лет, как лежит там же. Ну сука, я заживо сниму с тебя шкуру, зря ты так, со мной поступаешь, тупой Мо!» Дальше мысли роились в голове уголовника-убийцы и пострашнее описанных.
Большой Мо никогда и ничего не боялся, страхи столь присущие обычному белому человеку были смешны и казались ему глупыми. Но сегодня рядом у звонившего колокола был виден настоящий дух, сильный с лицом Джада Уотсона на котором был боевой раскрас вождей племени Мо и он повелел доставить к нему, его кровного брата Дрейка. И ещё Мо знал, что дух Джада стоит на страже разбуженного, древнего демона, чья природа Великое Ничто, что дарует пустоту, алчущую боли и смерти. И что дух Джада один на один с ним борется, угасает и снова вспыхивает с новой силой без остановки, не давая ему вырасти и выйти. А угаснуть ему навсегда не даёт, память о нём воплощенная в живом сыне Джеке. Тогда демон подстроил так, чтобы он умер навсегда и остался в плену забытья и тлена, прихватив его сына себе в проводники, а ещё лучше двух...
Джек распахнул дверцу сарая и посвятил лампадой взятой со стола в доме. На земляном полу в ряд лежали три трупа, одно жирдяя Портера, второе милашки шерифа с гладковыбритым, женственным лицом и третье, «правой руки» хозяина шахт по имени Джобс одноглазого, седого старикана, чей голос редко кто слышал, а кому довелось услышать его, все, как один утверждали,что с ними говорил сам Дьявол. Конец шеренги венчала закупоренная бутылка бурбона, такая же, что была в доме.
- Когда мы стали звать на помощь, нас никто не услышал, но не успел я схватить веревку колокола, как он сам начал на верху звонить. У Джима была сломана нога и он лежал рядом, там где ты его и нашёл наверное. Джек бросил, короткий взгляд на собеседника, чтобы убедиться, что тот его слушает и протянул ему бутылку. Дрейк сжал горлышко, сорвал сургуч и сделал жадный глоток.
- И знаешь, что дядя я увидел? Джек принял напиток и тоже сделал глоток. Во тьме два красных горящих холодным светом уголька. Тогда я поднял лампаду и осветил, там шёл бой теней, казалось невидимые воины сплелись в танце смерти и видны были только их тени... А, дальше, страх ослабил мою волю и я швырнул лампу в самую глубину. Потом полыхнуло сильно, очнулся уже от шума падающей люльки, вижу у Джима разворочен череп и тут верёвка , как змея обвила мою ногу и я взлетел вверх, случайно разминувшись с пролетевшей вниз люлькой. Джим был мёртв, спуститься никак, на мне чудом нет и царапины. На верху я оглянулся и увидел под навесом спящего Сучка и в двух шагах от меня стоит и слюни пускает Солл. Я схватил его за ремень, выдернул ствол из-за пояса и хотел ему башку снести, но он мне всё выложил. Что произошло наверху и где искать Портера, мне нужно было опередить Занозу пока он обо всём не доложил. Там в низу, мне многое открылось и ты прости, но наши отношения желали быть лучше, вряд-ли бы ты понял меня тогда, судя потому, как ты вошёл ко мне, не постучавшись, я снова оказался прав. Мой отец никуда не сбежал, он в шахте лежит с ещё двумя, которые якобы бежали с ним прихватив кассу. Джек, снова сделал глоток. Ты,прости меня, но я не хотел тебя втягивать в это дело...
Заноза оседлал лошадь и погнал её вслед за негром. Громила подбежал к воротам дома и начал звать: - Масса, Дрейк! Масса, Дрейк!
- Что за шум снаружи? Жена по имени Марта обратилась к мужу.
- Пойду, гляну, кого ещё чёрти принёсли! Чтоб им пусто было! Дрейк накинул рубашку на тело и вышел на веранду. Ему навстречу бежала с выпученными глазами и искаженным лицом черная детина. Он сразу узнал местного недоумка Мо.
- Джим, Джек, взрыв, шахта, там-там и он указал в сторону откуда прибежал. Вдруг заржала лошадь и прогремел выстрел, Мо замер, рука обвисла перебитая ударом дроби в локте, часть заряда попала в шею Дрейка, он резко упал на пол и уронил скамью скрыв почти всё тело. Второй выстрел, шагов с тридцати разнёс негру затылок. Третий выстрел, пришелся в выпиравшее из-за укрытия левое плечо Дрейка, но он молчал сжав зубы, словно мертвый. Страх, как сплав силы спокойствия и слабости перед лицом смерти. Вдруг вспомнились слова брата. Дрейк ждал, когда стрелок подойдёт ближе, чтобы добить его. Заноза был уверен в своей догадке, что отстрелив руку негру одним выстрелом уложил и Дрейка, а второй выстрел был проверочный, говнюк сдох иначе бы давно верещал, как свинья. Он ногой повернул тело на спину, толкнув в раненное плечо, встал с широко расставленными ногами над телом, держа на готове ствол, Заноза стал прислушиваться дышит или нет и хотел разглядеть бьётся ли сердце. Резким ударом лезвие ножа вошло в глотку Занозы не успевшего ничего понять. Он лишь увидел открывшиеся глаза покойника, вдруг ожившего и рухнул, как мешок муки на пол. Уотсон стоял возвышаясь на ним и приговаривал:
- Сейчас ты захлебнёшься собственной кровью, которая стекает и наполняет твои лёгкие, твой позвоночный нерв перебит, все потуги пошевелить хоть чем-то отрезаны, ты даже не сможешь кричать, а я буду смотреть и слушать,как кровь булькает с хрипом выдавливая остатки воздуха из твоей груди. Ну что скажешь?! Хррр послышалось в ответ. И знаешь что?! Сложно ответить, от чего ты раньше помрешь от потери крови или от того, что задохнёшься! Слушай меня сюда, гавна ты кусок, сейчас я отправлюсь за твоим братом и заберу его жизнь, как когда-то ты поступил с моим. Не слышу. Хррррр, сново было ему ответом. Теперь ты представляешь, что значит быть замурованным, когда ты не можешь пошевелить и пальцем. Он стоял, а боль пьянила и не давала отключиться: - Марта! Ярость в голосе и дикий кураж поразили самого Дрейка: - Женщина, чёрт тебя дери, ходи сюда бегом! Марта, забери ружьё и не выходи из дома. Я возьму повозку и запрягу эту лошадь, она больше не понадобиться нашему гостю.
- Ты возьмёшь свой винчестер, Милый? Она была спокойна и чуть дунула себе на лицо, чтобы убрать волосы упавшие на лицо после того, как забрала дробовик.
- Нет, что ты, Дорогая, я хорошо владею ножом и мне его будет достаточно. Патроны нынче дорогие, зачем их тратить на эту падаль. Он легко забросил тело Занозы в повозку, тот если не мёртв ещё, то очень близок к этому. Дрейк вскочил на ноги в телегу и хлестко стегнул возжами лошадь. Дорога каждая минута. Ворота на шахту были распахнуты настежь, Уотсон осадил кобылу у шахты, она дико заржала от такой остановки гонки. Справа под навесом храпел второй братец.
- Эй, Солл! Тебя ведь Солл зовут?! Крикнул, указывая пальцем на спешившего клерка.
- Да, верно, мистер Дрейк, я Солл. Он снял очки, стал судорожно протирать линзы и остановился по левую руку рядом с лошадью, укрывшись за животным от навеса, где спал Сучок.
- Что, здесь, произошло? Где мой племянник и сын? Говори, как есть, мальчик. Сбавил напор Дрейк.
- Они в аду, у...бок ср...ный! Крикнул Сучок и нажал на спуск. Дробь со свистом смачно ударила в правое плечо, лошадь дернулась, но Солл удержал повозку на месте. Дрейк упал на землю и немеющей рукой выдернул нож торчавший во рту Занозы, встал во весь рост и метнул его одновременно со вторым выстрелом, картечь обожгла грудь, но убойная сила была смазана, потому что корпус метнувший нож был повернут под сорок пять градусов по направлению к выстрелу. Рукоять ножа аккурат попала в лоб стрелка. Дрейк подошёл к лежащему на спине без памяти Сучку, выбил дробовик из рук, взял в руки нож и всадил его в ляжку.
- ААаа-ущщщ-аааа-сссука-ААА, взвыл Сучок согнувшись пополам и схватился за рану двумя руками.
- Заткни пасть, собака бешеная. Проговорил зловещим шепотом Уотсон. И приставил нож к горлу, возможно чуть сильнее, чем нужно было и по лезвию побежала струйка крови.
- Солл, в шахту кто-то за ними спускался? Продолжил, мрачным голосом Дрейк.
- Нет, Заноза, отрезал выстрелом возможность использовать подъёмник. Горячо начал тараторить клерк и тихо добавил: - Там нет живых, я ничего не могу поделать.
- Ах ты, стукачок, жалкий! Закипел Сучок. Дрейк чуть придавил нож к горлу. Сучок прикусил язык и замер.
- Что сломал один братец, исправит другой! Тихо изрёк Уотсон глядя прямо в глаза Сучку. За последующий час к ноге горемыки был привязан один конец верёвки и его вниз головой опустили на дно шахты, чтобы он достал тела, возможно ещё живых ребят. Другой конец был привязан к повозке. Но план на сработал, как только подвешенный достиг дна шахты, он успел лишь сообщить, что здесь только труп Джимми, а Джека нигде нет. Дальнейшие события, последовавшие за отчётом Сучка, довольно трудно, точно описать произошедшее. Истошный вопль от которого стынет в жилах кровь у любого живого человека и мрачная тишина. Когда показался конец веревки к которому был привязан Сучок, вернее то что было раньше им, выглядело теперь, как вытянутая, тряпичная кукла ни костей, ни крови, только кожа в одежде и голова без глаз. Мягкая улябка легла на лицо Солла, он облизнул губы от пережитого. Дрейку было решительно плевать, на всё что его окружало, он отправился сам вниз и на страховке оставил Солла, как он был ослеплён горем! Ошибиться и оставить того, кто знал, что Сучок не спит и спрятавшись за лошадью ждал, когда тот расправиться с тем, кто ему решил доверить свою жизнь.
Солл, он любил, то что было в шахте с номером между номерами 12 и 14, так и написано в бумагах шахта № 12/14. Почему цифру 13, что в сумме даёт 4, две цифры, означающие смерть 4 на востоке и 13 на западе, так не любят, а ведь в них есть магия и очарование отсутствие иллюзии обмана, одна единственная сила жесткая, неотвратимая сила аннигиляции всего того, что отлично от этой силы. Она манила его и сулила в грёзах власть необъятную, над всем тем, кем и чем был этот мир. Солл, распряг лошадь и отпустил её, а сам сел и стал ждать у шахты в ожидании, что будет дальше.
Обвязанный на поясе верёвкой Дрейк стоял у входа в тоннель, другой конец веревки лежал рядом...
Трудно передать чувства испытываемые и всю их глубину, как глубину шахты полную отчаяния, одиночества, искреннего гнева, как и то что Дрейк чувствовал, когда увидел мёртвое тело сына, ещё не остывшее и казалось, что он спит и скоро откроет глаза, и скажет буднично: - Привет, Па! Но этого уже никогда не произойдёт! Разум отказывался принять действительность, как и видеть изъяны несовместимые с жизнью, для него они были незаметны. Ещё долго отец стоял и держал на руках своего сына. Горячие капли слёз текли по щекам и капали на грудь Джима. Нет он не рыдал, он истекал слезами, как истекает кровью раненый в самое сердце любящий человек...
Больше ничего не существовало для него в этом мире, больше ничто не сможет его обрадовать. Внутри иссушенная пустота, оплавленная огнём боли, как застывшая пустыня, где нет и ветерка, и ни одна песчинка, ни сдвинется со своего места, никогда. Физическая боль, израненного тела старика, ушла на третий план и совсем угасла, спокойствие подобное высоким скалам растекалось по жилам, наполняя невероятной силой безотчётного знания, что он выберется наружу сам и заберёт с собой сына...
Троица сидела за круглым из красного дерева столом для аперитивов в оранжерее. Играли в карточную игру «Три листа», рядом стояли напитки две бутылки выдержанного бурбона, привезённого из Кентукки и большой графин лимонада со льдом, а также серебряная тарелка фруктов и коробка шестидюймовых сигар ручной работы с табачных плантаций Салема.
- Эй, Один! Твоё, слово! Шутливо обратился к Джобсу хозяин стола. Портеру везло и он не скрывал чувство удовлетворения, а наоборот шутил и налегал на выпивку. Джобс молчаливо обвёл игроков одниноким оком, поднял карты посмотрел в них, перевёл взгляд на банк, снова глянул в карты и скинул их.
- Ну, а ты Законник! Что скажешь?! И с этими словами бросил в банк мятую двадцатку. Не успел шериф и рта открыть, как застеклённая дверь в оранжерею распахнулась и звонко разбилась о стену. В дверях стоял Джек!
- Нас четверо, из этой комнаты выйдет только один. Попробуйте угадать кто он?! Чёрное дуло кольта двигалось плавно справа-налево-обратно и снова. Мягкие, кошачьи шаги, отсутствие эмоций, на лице ни единой морщины, собранную расслабленность источало бытие Джека. Джобс это всё отлично подметил и тут не надо быть колдуном Вуду, чтобы понимать отсюда живым выйдёт, тот кто задал этот вопрос. Нужно время выиграть, возможно расслабить или попробовать запудрить мозги малышу. Нужно лишь на доли секунды притормозить гибкость ума и тела в парне и он тогда всадит нож, который Джобс всегда носил в левом рукаве. Никто не знал и он скрывал тот факт, что левой рукой владеет лучше, чем правой и эта хитрость не раз спасла ему жизнь.
- Скажи мне, Джек, каково это чувствовать силу власти? Первым заговорил хозяин дома и продолжил: «Мы все у тебя на мушке! Что, ощущаешь? Ты тут сам Господь Бог, для всех нас троих. Обвинитель, Судья и Палач в одном лице. Каково это тебе?» Портер взял ироничный тон, как защитная реакция, сработала именно эта модель поведения. Джек молчал, как и все остальные, которым было о чём подумать.
- Не молчи, не часто выпадает такая возможность вершителя судеб! Портер откинулся назад на спинку кресла обтянутого китайским шёлком пёстрой расцветки. Даже без оружия, он выказывал все признаки превосходства над Джеком. Прогремел выстрел и маленькая дырочка, аккурат посередине переносицы стерла напыщенную ухмылку с лица мистера Портера.
- Кто-то ещё желает узнать что-то у меня или задать вопрос мне? Надеюсь всем ясно, кто здесь задаёт вопросы, а кто отвечает за свои дела сейчас?! Джек не спуская глаз налил в стакан с толстым дном на два пальца бурбон и стал медленно поглощать жидкость. Читатель удивлён наверное почему Джек до сих пор не приказал отдать оружие, но это заблуждение для обывателя. В тех краях и в то время самое разумное было не дать противнику прикоснуться к своему оружию, где бы оно у него не было. Как только ствол был напрвален в их сторону все держали руки на столе повернутыми ладонями вверх. Мистер Портер совершил ошибку откинувшись в кресле и убрав руки со стола.
- Начнём с тебя, Шериф! Только, запомни я не даю второго шанса, считай что ты в зале суда, тебе дают право на последнее слово и ты говоришь его или посмотри на мистера Портера. И так твоё слово против моего! Уотсон младший поставил пустой стакан стол.
- К хм, я, это. Мне можно выпить перед тем, как скажу? Шериф дёрнулся встать, но выстрел срезал фуражку лежащую на столе проделав отверстие в кокарде. Законник рухнул назад и вжался в кресло.
- Я сказал, считай, а не представь, что на суде. Ты мог сидя говорить. Тебе выпал счастливый билет, шанс за который многие бы отдали всё, чтобы знать, когда придёт к ним смерть и исповедаться глядя в глаза ей, как на духу. А, ты выпить просишь, воистину ты не можешь отличить Божий дар от яичницы. С этими словами Джек нажал на спуск грохнул выстрел и шериф уронил пробитую голову на стол. Джобс молча наблюдавший за происходящим, думал, что Джеку будет сложно пристрелить человека в форме, пусть и подонка в душе, но всё же представителя власти. Скованность не давали той уверенности, что была раньше, ждавшая момента для атаки. Страх гремучей змеёй вползал в сердце и давил на грудь, мешая ровно дышать и спокойно думать.
- Твоё слово, мистер Джобс. Джек посмотрел в глаз седому старику.
- Вот какие у тебя глаза, Смерть! Всегда мечтал хоть одним глазом заглянуть в них. Джобс понимал, если будет молчать, ничего не выйдет, а пока он говорит, больше шансов оставаться в живых.
- Джек, начну с того, что благодарю тебя, за эту возможность, весьма гуманно с твоей стороны. Джобс слегка наклонил голову в знак признательности и продолжил: - Всю жизнь я точно знал, мне будет, что сказать перед смертью. Теперь понимаю. Ведь на протяжении всей жизни, я сам сеял смерть, но теперь пришло время пожинать плоды своего труда. Я воин Джек, мне не гоже умирать подобным образом. У моей, Смерти другой Образ!» Джобс метнул нож в Джека и получил пулю в единственный целый глаз. Нож наискосок пробил хрящ носа и на дюйм вошёл в левое глазное яблоко. Метил Джобс в правый глаз, но лёгкого поворота головы хватило избежать смертельной раны. Джек подумал глядя в зеркало: «Старику удалось таки придать свой Образ, своей Смерти»...
Ночь казалось будет длиться вечно, тучи скрыли в небе диск луны. Джек перетаскал и загрузил в повозку, к тем двум, ещё три трупа. И они тронулись в сторону шахты...
Зияющая, бездна кровавой шахты, ждала гостей, как обеда ждёт голодный с ложкой и пустой тарелкой, в томительном ожидании, торопит момент, когда ему подадут еду, он сучит ногами под столом, и при этом стучит по столу приборами, сам того не замечая...
Луна угасала и бледнела на небесном фоне лучей восходящего солнца. Двое мужчин стояли на площадке шахты под номером 12/14 их тела отбрасывали длинные тени. Розовые лучи светила причудливо пронизывали туши облаков. Последнее тело было сброшено в проклятую шахту.
- Расскажи, как он умер. Вернее,что было перед тем, как он погиб?! - Дрейк, сжал челюсть, скрипнув зубами, сам не веря до конца в то, что говорит такие слова.
Джек закрыл уцелевший глаз и мысленно вернулся в события прошедшего дня.
- Это Джим нашёл, тот завал, где были заживо погребены отец и ещё двое. Джим стал кричать и звать меня, ничего не понимая я рванул к нему. Но не успел я добраться до него, как рухнула опора и крепко придавила ему ногу. Мне было не под силу одному поднять и вытащить Джима, тогда я стал осматриваться в поисках любого предмета, что послужит рычагом. Осознание моей беспомощности, позволили страху взять верх и лишить меня воли. Но Джим! Он не проронил ни слова, лишь указывал на трубку с кисетом табака вокруг шеи скелета, это то, что осталось от его Дяди, моего отца и твоего брата. Джим был похож на завороженного - Джек замолчал и смочил пересохшее горло большим глотком. Дрейк ждал не перебивая.
- И когда, он попросил спокойным, ровным голосом рассказать притчу о «Четырёх душах» меня, как отрезвило. Дрейк кивнул в знак согласия, это так похоже на Джимми. Джек продолжал. - И в том месте, где говорится: «одна на небе, другая в воде, третья по земле, а четвёртая под землёй...», вдруг прошла дрожь под нами. Мы ждали молча. Яркий свет трещиной ударил в центр свода над нами и выбил первый камень, что упал на край бревна и подарил секунды освободив ногу. Я дёрнул его за плечи и стал тащить к основному тоннелю. Через пять секунд место, где мы были завалило камнями так, что и пальца не просунуть. Джим стал бредить, звал то тебя, то Дядю. Я наклонился было к нему, чтобы расслышать шёпот, а он открыл глаза и сказал такие слова: «Память об ушедших жива, пока живы помнящие их, время не властно над ними, но когда проходит срок, душа возвращается с неба в воду утробы, рождается на земле и уходит в подземелье, круговорот страданий выбираемый во имя и на свою погибель...», такого нет в притче?! Джек умолк.
- Договаривай. Сухо ответил Дрейк.
- А, дальше мне не совсем до конца ясно, что же произошло на самом деле. И да, его последней просьбой было: - Передай брату Дрейку, твоему Дяде, слово в слово следующее: «Отцы живут в сыновьях, а сыны живы благодаря отцам. Сын продолжение руки отца и наоборот...» Джек взглянул на отца Джима и ждал ответа. Ладонь Дрейка сжалась в кулак и раздавила бутылку в руке, из под пальцев потекла кровь.
- Джек, выслушай меня и ты возможно поймешь. Старику тяжело давались слова. Ни я, ни твой отец изначально не были отцами. Мы так-же пришли в этот мир сынами и только дети наши позволили нам познать бытиё отца, которое мы творили вместе с сынами годами, пока вы росли. Отцовство - это чистый План-замысел в котором созидателем выступают две половины: отец и сын, отец как сын отца, сын как будущий отец, и в этом заключена простая суть...
- А как же матери?- спросил Джек,ошарашенный словами дяди.
- Ты, сынок мало знаешь о том, каким был твой отец. Но я вижу своего брата в тебе. Матери, родившие сына, обретают знание высшее, и это чувство крепче желания быть в раю после смерти... Как тебе объяснить... Мужчина...
Раздался выстрел, тело дяди с пробитой пулей грудью, еще пару секунд продолжало стоять на ногах, и спокойная, манящая улыбка легла на уста старика.
Второй выстрел срезал Джека, не успевшего и обернуться на источник стрельбы. Солл стоял опьяненный тем с какой легкостью была нарушена заповедь «Не убий», в семье достаточно набожной ему было нелегко понимать то, что никак не мог принять как догму отца-пастора, что резал птицу, скотину и при этом свято верил в заповедь «НЕ УБИЙ» объясняя этим, что без нужды убивать - грех, а по нужде - нет.
Но Солл не видел разницы между человеком и птицей, или птицей и животным, при условии, если есть бог, он наверняка заберет на небо застывшее сердце, покуда в нём не угасла искра.
Солл сбросил оба тела в шахту. Лучи восходящего солнца щекотали ноздри и грели лицо. Убийца себе подобных, сидел на земле, винчестер у правой руки был заряжен желанием убрать причину нужды, даже если это назовут убийством. Солл ждал.
Жар охватил всё тело и ледяная дрожь окутала всё тело, она уже знала, что случилось... Одна на небе, другая в воде, третья на земле, четвёртая под землёй. Одна на небе, другая в воде... Марта повторяла и повторяла отрывок из притчи Уотсонов, на протяжении всего ритуала. Она выглядела спокойной и собранной. Буднично проверила затвор винтовки мужа, заряженные четыре патрона, заплетенные косы цвета ржи были собраны в тугой клубок, скрытый черной шляпой с широкими полями.
Черная вдова вышла на охоту. Мягко ступая по кошачьи, в сапогах на подошве из сыромятной кожи, Марта подкралась к Соллу. Тень легла на лицо. Солл открыл глаза перед ним стояла фигура в черной шляпе, с ружьем, дуло которого смотрело между глаз.
- Марта! Голос Солла звучал спокойно без иронии и капли страха. - Я ждал тебя! Каково это утратить, то, чем живешь? Сняв очки, и в ожидании ответа краем рубашки он стал протирать линзы. Легкое, невидимое сокращение мышц правого плеча выдали желание взять винчестер. Прогремел выстрел, разнесший приклад в щепки. Ружье отлетело в сторону. В разбитых линзах очков переливались лучи солнца.
- Я, Марта, жена убитого тобою мужа Дрейка и утратившая плод моей искренней любви, сына по имени Джимми. Я женщина, взявшая в руки оружие и решившая оборвать жизнь другого, кто был так же рожден матерью. Я рискнула пойти против своей природы и посмела забрать жизнь.
Чем все закончилось мало кому известно, или больше путаницы, чем ответов на вопрос. Но каждое утро шахтеры подходили к безумной Марте и спрашивали ее о том, стоит ли сегодня выходить в забой. На что Марта, с лицом наполовину седым и пепельным всегда отвечала: «Живым отсюда не уйдет никто: ни тот кто в забое, ни тот, кто им платит». Никто не знал сколько ей лет, никто не помнил откуда она взялась, она была живым «памятником» того времени, о котором все боялись узнать правду...
Лето 2018 года. Пенсильвания. Соммерсберри оторвал взгляд от рукописи.
- Да, странные дела вековой давности творились в этих краях. Он устало, как боец пропустивший удар, столетней тяжести, выдавил тихо слова, сняв очки в роговой оправе и стал медленно, выверено натирать переносицу.
- Оставь эту писанину и займись лучше трупом. Случай высшего приоритета. Это не санкционированное убийство и нет оплаты лицензии на отстрел аборигенов (коренного населения), что вполне логично, так как статус коренного населения, снова под сомнением. Он смердит, как моя неоплаченная ипотека...
Шахта у каждого своя, насколько ты готов погрузиться во глубину своего внутреннего мира и быть готовым принять последствия его в проявленном иллюзионе?!
КОНец!