Простите её, она стала намного хуже.
Ей стало сложнее, а кажется, будто проще.
И внутренний злой человечек опять простужен,
Он зол на себя от того, что он так порочен.
Он зол на беспомощность. Он ничего не может.
Он хочет уйти, быть один, никого не видеть.
Он злится. Он знает, что людям он вечно должен:
Любить, понимать, не молчать, чтобы не обидеть.
Он злится. Он хочет всё время кричать и плакать,
Но слишком боится, что кто-то увидит слабым.
За жизни аренду высокая слишком плата.
Он смотрит и думает, как бы сбежать, куда бы.
Казалось бы, выполнить долг, чтоб не грызла совесть,
Чтоб стало светлее и легче. И всё решится.
Но проще порой признавать, что во всём виновен,
Что просто плохой, чем кому-то душой открыться.
Да, проще - не лучше. И ей это так известно,
Что хочет летать белокрылой свободной птицей.
А в комнате больно и душно и слишком тесно:
Число ей подобных превысило единицу.
Простите её. Потому что сама не сможет.
Её одиночество ей, словно воздух, нужно.
И если здесь любят и дружат от слова "должен",
Она обойдётся без этой любви и дружбы.