Без знаков славы и отличия,
не возвышая свой талант,
аккорды грусти и величия
берёт великий музыкант.
Своей осанистой фигурою,
уже который век подряд,
он как бы над клавиатурою
вершит таинственный обряд.
И что-то в сердце совершается:
рыдать готовое навзрыд,
оно светлеет, возвышается,
оно как облако парит.
Под сводом,с форточками узкими,
в проходах, у могильных плит,
исполненный могучей музыки
оргАн торжественно звучит.
Звучит и каждого касается.
И каждый внемлет, не дыша,
как музыкою очищается
и просветляется душа.
Мерцают свечи светом млечности.
Умолк оргАн и в тишине,
я чувствую дыханье вечности-
и умереть не страшно мне.
Кизляр.