Магистрал
Укроет сумрак опустевший город,
Луна совьёт из серых туч гнездо.
Устанет ветер от ненужных споров
И загудит протяжной нотой «до».
Душа очнётся от безумной роли –
Играть «на бис» и слёзы и любовь.
Начертит дождь диезы и бемоли
На нотном стане мокрых проводов.
Сольётся звон хрустально-чистых капель,
Негромкой музыкой войдёт в мой,
Залечит след на сердце от царапин
И растворит пустых печалей ком.
Покажется на миг сквозь ночи плен –
Здесь вальс дождя играет сам Шопен.
I
Укроет сумрак опустевший город,
Густые тени лягут на крыло,
И небосвод окажется расколот
На сотни звёзд, как хрупкое стекло.
Гирлянды окон скрасят серость улиц,
Колючий ток разбудит фонари.
Мир погрузится, ночи повинуясь,
В целебный сон до утренней зари.
Затянет ветер голосом негромким
Простую колыбельную без нот.
Ответит в унисон ему в потёмках
Протяжным «Мяу» загулявший кот.
В тиши небесных сказочных садов
Луна совьёт из серых туч гнездо.
II
Луна совьёт из серых туч гнездо,
Где приютится, коротая полночь,
Сегодня мой, всегда безлюдный, дом
Твоим теплом и запахом наполнен.
Дрожит пугливой бабочкой свеча,
Крадутся тени, вспугнутые светом.
Как хорошо вдвоём с тобой молчать
И ждать в ночи туманного рассвета.
И слушать безмятежно тишину,
Где сердца стук раскатистый, как эхо.
И на груди нечаянно уснуть,
Ведь пульс для сновидений – не помеха.
Поняв, что расставанья час нескоро,
Устанет ветер от ненужных споров.
III
Устанет ветер от ненужных споров,
Встревожит ночь отчаянный гудок.
Ещё немного, и проснётся город,
Зардеется чернеющий восток.
Свеча погаснет, догореть не в силах.
Вдруг упадёт случайная звезда.
Знать, на роду написано мне было –
Встречать и провожать вдаль поезда.
На зимы разменяв дожди и вёсны,
Под стук колёс и запах старых шпал,
Я жду, когда состав порой беззвёздной
Придёт на мой пустующий вокзал.
Придёт сквозь сумрак и туман седой
И загудит протяжной нотой «до»…
IV
И загудит протяжной нотой «до»
Холодный ветер в арках колокольни.
Его глубокий и тяжёлый вздох
Мне о смирении опять напомнит.
И станет сердце терпеливо ждать,
Календари листая без оглядки.
Испишется и ручка, и тетрадь,
И платье раскроится на заплатки…
Исчезнет страх и надобность жалеть
Себя на многолюдном перепутье.
Забудутся тревоги зим и лет,
Придёт покой, собой наполнив будни.
Вновь будет разум от смятенья волен,
Душа очнётся от безумной роли.
V
Душа очнётся от безумной роли:
Казаться лучше, всюду лить елей,
И быть самой собой себе позволит –
Серьёзнее, мудрее и взрослей.
Разверзнут сумрак всполохи зарницы,
Трава усилит горький аромат…
Когда тебе так далеко за тридцать,
Не страшно, что в миру ты «не формат».
Не страшно жить и поступать нелепо,
Быть не такой, как многие, во всём…
Ещё чуть-чуть и выплачется небо
Неумолимым, проливным дождём.
Он станет в полутьме без слов
Играть «на бис» и слёзы и любовь.
VI
Играть «на бис» и слёзы и любовь –
Старо, как мир, не стоит свеч попытка.
Из дорогих, струящихся шелков
Цветной ковёр весной вручную выткан.
Не надышаться! Вольные хлеба!
Без гнева, без лукавства, без истерик.
Лес вдалеке высок, тенист, чубат,
Как хочется себя ему доверить.
Пройти по непроторенной тропе,
С уставшим сердцем тихо объяснится…
Вернуться вовремя домой успеть,
Пока грозы так далеки зарницы.
И ждать, когда на старых окнах вскоре
Начертит дождь диезы и бемоли.
VII
Начертит дождь диезы и бемоли,
Проставив такты, длительность, размер.
Кто непохожим быть себе позволит,
Тот непременно сотворит шедевр.
Повиснут капли-ноты на линейках,
Рассыплются, как бисер, по стеклу.
Наполнит спальню запах терпко-клейкий,
И тени лягут сетью на полу.
Маэстро тонко паузы добавит,
Аккорды и тональность подобрав,
И растревожит сердце мне и память,
И свой покажет благородный нрав.
Теперь плод вдохновения готов
На нотном стане мокрых проводов.
VIII
На нотном стане мокрых проводов
Рождается полночное творенье.
Среди уснувших синих облаков
Дождь черпает сегодня вдохновенье.
Ему внимает ветер-менестрель,
Высоким голосом негромко подпевая.
Сверкает перлов мокрая метель,
Звучит любви мелодия ночная.
Всё громче звук, надрывней голоса,
Безудержней, уверенней круженье.
Мгновенье – разразятся небеса
Неистовой грозой. Как наважденьем!
Дождь хлынет ливнем, холоден, внезапен,
Сольётся звон хрустально-чистых капель.
IX
Сольётся звон хрустально-чистых капель,
Он отгремит оркестром в темноте.
Поправлю на столе льняную скатерть,
Присядем ливень слушать и смотреть.
Как молнии красивы на изломе!
А в комнате спокойно и тепло.
Тот дождь мне нас с тобой напомнит,
Стучась настойчиво в оконное стекло.
Разбередит угаснувшие чувства
И стихнет через несколько минут.
Покажется луны осколок тусклый,
Что между туч томился, как в плену.
Мотив, что различим теперь с трудом,
Негромкой музыкой войдёт в мой дом.
X
Негромкой музыкой войдёт в мой дом.
Прислушайся, и ты легко услышишь,
Как вместе с тем, ушедшим в ночь, дождём,
Моя печаль ступает прочь по крышам.
И тает воск от пламени свечи,
Пустив слезу на блюдце голубое…
Ты просто слушай, слушай и молчи.
Пусть сумрак плечи шалью нам укроет.
Пусть отзовутся в глубине души
Минорные трезвучия, как птицы…
Тень на стене взволнованно дрожит,
Она огня отчаянно боится.
Его тепло сегодня, очень кстати,
Залечит след на сердце от царапин.
XI
Залечит след на сердце от царапин
И догорит неяркий огонёк.
Клён по стеклу стучит зелёной лапой,
Могуч, раскидист, статен и высок.
Он – старый друг, душевно-молчаливый,
Свидетель судеб и хранитель тайн.
Он знает, что всей жизни лейтмотивом
Любовь мне служит, вера и мечта.
И я о том нисколько не печалюсь,
У каждого в пути своя звезда.
Давай же посидим за чашкой чая,
Вдвоём рассвет нам веселее ждать.
Пусть ночь скорей растает за окном
И растворит пустых печалей ком.
XII
И растворит пустых печалей ком
Пришедшим утром зорька-заряница.
Она созревшим розовым вином
Раскрасит небо, новый день родится.
Обнимут город тёплые лучи,
И травы лягут, окунувшись в росы.
Ну, а пока во тьме опять звучит
Простой мотив подобием гипноза.
Он льётся тихой музыкой без слов,
Былого ливня нежным отголоском,
И запах мягкой свежести ветров
По комнате моей слегка расплёскан.
Мы не одни среди знакомых стен –
Покажется на миг сквозь ночи плен.
XIII
Покажется на миг сквозь ночи плен –
Здесь кто-то третий, видится движенье.
И слышится рояль и отзвук флейт…
А, может, это – просто наважденье.
А, может, это – просто сладкий сон –
Целебен и по-детски непорочен…
Но, всё же, слышен, ветром упоён,
Звучит мотив и затихать не хочет.
Он льётся безмятежно в тишине,
Задумчив звук, минор во тьме струится.
Но вдруг качнутся тени на стене
И закружат легко, как в небе птицы.
Волнующе-чарующий момент –
Здесь вальс дождя играет сам Шопен.
XIV
Здесь вальс дождя играет сам Шопен –
Реально дли свершившееся чудо?
Я эту ночь, уверена теперь,
Отныне и вовек не позабуду!
И пусть она уйдёт в немой рассвет,
С собой забрав души моей частицу,
Пусть растворится, как в тумане след,
И никогда потом не повторится!
Но будет сердце истово беречь
Мгновенья счастья, тот мотив и танец,
И музыкой случайных наших встреч
Дождливый вальс с минуты этой станет.
Ему звучать – не нужен больше повод…
Укроет сумрак опустевший город.