Он взялся за кисть на плоту средь реки,
И кисть продолжением стала руки.
Движение рождало старинные знаки
И тушь застывала на тонкой бумаге.
Закончив, взглянул, как на сад из камней,
Но камень последний не видел на ней.
Он должен там, камень пятнадцатый, быть!
Но суетным суть не дано ухватить.
Им рядом с горою горы не видать.
Им в вечность смотреть - что в колодец плевать.
Он плыл средь домов, средь вселенной - дома.
А между терялась природа ума.
Как белый журавль средь звёзд в высоте
Зависло мгновенье во всей полноте.
Повисли бессильно две стрелки часов,
И смысла лишилось засилие слов.
Осталась бумага, познавшая кисть.
А камня не видно. И, тонкий, как нить,
Всё смысл ускользает, чем дальше, тем боле.
Природа живёт по неведомой воле,
А он, будто росчерк, - лишь мАлая часть.
Ему так легко среди знаков пропасть.
Безмолвен мудрец. Тяжело созерцанье.
Но бездны страшнее всё меньше дыханье.
Отчётливей белых два в небе крыла,
И добрые сердцу всё ближе дела...
Как все он исчезнет вдали за рекой,
Приблизившись к знанию, что есть покой,
Но не воспаря над рекой и горами,
Увидеть не сможет пятнадцатый камень.
26.08.18