На Мари исполинские серьги из амальгамы,
Наслуд на косах, на пальцах перстни.
"В этой пустыне свои бегающие камни.
Мы уводили тех, кто тестит Долину Смерти."
Мари протягивает мне ржавую сепию:
Она поет как Даршан и сливается с кожей.
Я сглатываю прогорклые междометия.
На фото – голограмма Мари, только моложе.
Его рельефные скулы в больших монохромах
Выжигают ей губы цвета сложной сирени.
У них нет настоящего, сандалий и дома,
Они не отбрасывают хвосты и тени.
"В этой поздней страсти родилось сущее зло.
Запомни: рябиновый лист изгоняет бесов.
Я просила беречь его, после - уберечь сущее от него…”
Мари любила.
И была беззащитна, как пята Ахиллеса.
Авуст 2018