Димка Липницкий уехал с молодой женой после свадьбы в районы Крайнего Севера, начинать карьеру в известной нефтяной компании. Один из не очень умных (но завистливых) одноклассников про него пренебрежительно сказал:
- Лошара. Оленеводом стал.
Дима бы услышал – уебал, я тоже не стал сдерживаться:
- Пока Липницкий был в Ёбурге - ты жопу ему лизал, говна кусок. С чего вдруг такой смелый? – взял товарища за локоток. Струхнул товарищ, разом протрезвел.
- Я дико извиняюсь, - ой, ну кто бы сомневался.
Дела у Димы шли вполне себе – из Губкинского (двести километров до полярного круга) перебрался в Нефтеюганск, в перспективе – перевод в Москву. За это время (почти три года) виделись лишь пару раз, когда он наскоками бывал в Екатеринбурге. Созванивались тоже редко - общих тем не было. Да и не люблю я телефонные разговоры: «привет, как дела?» - «хорошо» - «у меня тоже» - и молчание неловкое.
По этому нежданным оказался звонок в середине декабря.
- Слушай, я здесь один… ***во мне, - «что то мне как-то не так, наверно пришёл февраль». Рано. Начало декабря только. - Можешь хоть ненадолго приехать в гости?
Я не стал уточнять – что происходит, насколько ***во и чем мой приезд поможет. Прикинул – получится ли с работой? В определённых обстоятельствах – возможно. Если кучу дел разноплановых выстроить взаимосвязано. А связующее звено – на север поезд.
- Дай мне пару часов. Как решу – перезвоню.
И к Палкину:
- Сергей Сергеевич, мне нужно в Нефтеюганск. Срочно. Желательно оформить командировкой - своих денег на проезд у меня нет.
- Выпестовал борзоту! Каков наглец! Личные вопросы за счёт работодателя! - в его голосе чувствовалось одобрение. Палкин не стал строить из себя сурового начальника (таким он и не был). - Давай думать… Суд у тебя в Серове.
- А исполнительный в Хантах. Заберу лично, чтоб почтой не потерялся. Из Хантов через Нефтеюганск - обратная дорога на Ёбург. Выходные в Юганске, а в понедельник вернусь поездом… И на работу.
- Понятно. А из Серова в Ханты-Мансийск?
- Тоже поездом. До Нягани, дальше- автобус.
- Ты понимаешь сколько будет стыковок? Где-то задержка – и в жопе мира завис. На неопределённый срок. Круг три тысячи километров. Зимой по Северу. Ты в здравом уме?
- Безусловно.
- К девушке?
- К другу.
- Чёрт с тобой! Оформляй командировку.
Когда я позвонил Липницкому и сказал - еду, на том конце провода ощутимо поднялось настроение. Позитив оглушил барабанные перепонки дикими воплями.
- Я рад, что ты рад, - спросил запоздало. – Почему ты один. Где жена?
- Олька в декрете. С мелкой у родителей тусует. А я здесь, как проклятый, ебашу!
- Ну ты, проклятый. Готовь культурную программу. Есть культура в тундре?
- Хе-хе. Узнаешь.
Софья не удивилась неожиданной поездке совершенно:
- Круто! Развеешься! – позвонила родителям, сообщила что буду в Нягани. Обещали встретить.
- Зачем? Не надо! Я же проездом!
- Если будешь в городе и не зайдешь к предкам – обидятся крепко! Припоминать будут до конца жизни!
- Припоминать что?
- Что не оценил гостеприимства! Веришь?
- Верю…
Попутчики до Ивделя попались специфические – офицеры известного исправительного учреждения. Возвращались с обучения обратно, в колонию. Водку открыли, поезд не успел тронуться. С бутылочкой пива на сон грядущий я выделялся как младенец с соской. И, конечно же, началось:
- Ты меня уважаешь?
- Давай, за компанию!
- Возражения не принимаются!
Пришлось выпить. Пришлось выпить. Пришлось выпить. В три тоста закончилась водка – наливали по стакану. Продолжили в вагоне-ресторане чем-то мерзким догоняться. До полного отказа памяти.
С утра разбудил злой проводник:
- Заебали бухать, командировочные!
В ответ от сонных вертухаев:
- Дай поспать, подонок!
Я выпрыгнул на перрон. Ухх, мороз! С туманом вперемежку. В белой дымке расплываются очертания строений. Прижгло уши, заслезились глаза.
- Ссука, зима! - на такси и в гостиницу. По дороге задался целью высмотреть хоть одного прохожего – идиотов не было. Город вымерший. Замороженный.
Мне предстояло принять участие в двух судебных заседаниях. Довольно простых. В представлении потерпевшего главное – скорбный вид. А потерпевший – наша пивная компания, нерадивыми торговыми представителями ограбленная. В городах Области частенько работнички, вступая в контакт с наличностью и материальными ценностями, не выдерживали испытание рублём. Начинались злоупотребления. По простому – воровство. И рано или поздно – на скамью подсудимых. И чем позже – тем награбленного больше, наказание строже. Когда торговиков ловили, начиналось кино. Молодые ребята, далёкие от классики, моментально превращались в одного известного персонажа, в точности повторяя слова и интонацию:
- Не корысти ради…
Отсудился (и освободился) до обеда, а поезд- только вечером. Убивал лишнее время коньячком в баре гостиницы в компании с телевизором и скучным барменом.
- Чрезвычайно вкусный коньяк! Чьё производство?
- Рас-сея!
- Да ну! Действительно… Московский завод.... «Старый город». Надо запомнить!
На вокзал я успел впритык к поезду.
Громкоговоритель неуважительно выплюнул согласные: «КаБрг – Пр-бе – прму – пти». На языке человеческом: «Скорый поезд Екатеринбург – Приобье прибывает к первому пути». Неестественно длинный состав, монотонно-долго подкатывал к платформе (я чуть окончательно не околел в ожидании). Вагон забит под завязку. Вахтовики из сателлитов Уральской столицы в поисках лучшей доли и хоть какой-то работы. Моё место оказалось внизу обычно пустующего двухместного купе проводников (где прячут зайцев и хранят бельё на весь вагон). Тюки с бельём сменил храпящий мужик, замещающий остатки кислорода перегаром.
- Ну и соседушка попался…
- Постельное брать будете?
- Я буду спать стоя. Как лошадь. Шучу. Давайте, - только я прилег на подушку – вырубился. Проспал до самой Нагани.
Разбудил звонок Софьи:
- Подъезжаете?
- Мммм?
- Отец тебя встретит на вокзале.
В купе заглянул проводник:
- Кто до Нягани? Вы до Нягани? Подъезжаем к Нягани. Стоянка три минуты.
- Дохуя «Нягани». Если я ещё раз услышу слово «Нягань», меня стошнит. Отвечаю.
- Пить меньше надо!
- Снова буд-то антиалкогольная пропаганда? У вас трезвенников-язвенников бригады?
С трудом победив непослушный краник в умывальнике, ополоснул глаза ледяной водой. Зубы чистить не рискнул – заломит. Пожевал пасту, сплюнул – и так сойдёт.
Поезд замедлял ход. А за окном темень. Чернота сплошняком.
- Точно- Нягань? Огней совсем нет.
- Какие огни в семь утра? Спят все.
Выпрыгнул из вагона – и прямо в сугроб. Полные ботинки снега. Спасибо, ****ь, на добром слове! Станция оказалась намного короче состава Ну, и? Хули делать? В какую сторону двигаться? Где платформа? Пошёл направо – товарняки, цистерны на подъездных путях. И – ни души. Звонит Софья:
- Тебя отец ждёт. Ты где?
- Где-то в Нягани.
Развернулся обратно. По утоптанному снегу понял, что двигаюсь, наконец, в направлении правильном. Приземистое строение вдали, размерами с обычный уличный сортир. Неужели станция? Так и есть! Стопятый «круизёр» рядышком. Стрекочет мотором. Дизелёк.
Лаврентий выпрыгнул из машины- похуй любой мороз: куртка на распашку, шапка на затылке.
- Грузи вещи в багажник. С прибытием!
- Доброе утро! Мне бы до Хантов автобус, - тело била мелкая дрожь, плутая между путей я успел замерзнуть. - Что ж у вас так холодно?
- Разве это холодно? Нормально! Автобус, если будет, - в полдевятого. Сейчас едем к нам - позавтракаем, - фраза «если будет» напрягла.
- Может не быть?
- Может и не быть, если температура опуститься ниже. После минус сорока автобусы не выпускают на трассу – капут пассажирам, если сломается.… Да ты не волнуйся! На «круизёре» домчим, если понадобится!
- Вам тоже в Ханты-Мансийск нужно?
- Нет. У меня выходной. Увезу тебя, да вернусь в Нягань, - на минуточку! Шестьсот километров туда-обратно! - Ты мне вот что скажи. На Софье жениться собираешься?
- Да как-то… - невозможно объяснить отцу девушки, что три месяца знакомства- не повод. В принципе, для некоторых не повод и три года. И совместные дети. А штамп в паспорте – пустая формальность.
- Же`нитесь. Переедешь на Север, будешь нормальные деньги зарабатывать. Сколько ты сейчас получаешь? – я назвал сумму.- Ну что… хорошая зарплата.
- Хорошая, только маленькая, - мы посмеялись.
Пять минут по утонувшему в снегу городу - и мы дома у родителей Софьи. Первое впечатление – в квартире тропики. Контраст с уличной температурой градусов шестьдесят, если не больше. И высушен батареями воздух.
- Снимай свитер - спаришься, у нас топят на совесть.
- Не топят – поджаривают!
- А жар – что? Костей не ломит.
Людмила Павловна встретила котлетами щучьими (ещё одна визитная карточка северной кухни), сунула сверток с собой – на всякий случай.
- В дороге проголодаешься- кушай.
Неловкое «спасибо» за гостеприимство. Ну не умею я рассыпаться в благодарностях!
Лаврентий отвез на автобусную станцию. Рейс по расписанию. Я облегченно выдохнул - злоупотреблять радушием (в части доставки моей скромной персоны до Ханты-Мансийска) совершенно не улыбалось. Человек весь день потеряет, а сколько сожжёт солярки…
В автобусе я занял весь ряд задних сидений и уснул, как в люльке под ритмичное покачивание. Открыл глаза на подъезде к Речному вокзалу – конечной станции.
Здание вокзала очертаниями напоминало пароход с трубой в бело-синих тонах – тематика романтики речного судоходства. В Хантах я не первый раз, и даже в Речпортовской гостинице обитал, но заметил эту особенность только сейчас. Исключительная внимательность к деталям…
В Арбитражном суде сунулся в канцелярию:
- Добрый день, мне бы исполнительный лист получить.
- Выдача документов до двенадцати в пятницу. А у нас сегодня что?
На часах- половина первого. Я взвыл:
- Девоньки, миленькие! Я аж из самого Екатеринбурга к вам спешил-торопился, не откажите в любезности - отдайте исполнительный!
Сжалилась одна:
- Давайте, посмотрим…Из Екатеринбурга? На самолёте? – если бы.
- Нет. Пешком, поездом, автобусом. В пути вторые сутки.
И через пятнадцать минут я получаю исполнительный лист на руки. Расцеловал бы, да «бы» мешает…
- Для меня нет тебя прекрасней… - бережно его прибираю. Командировочные дела решены! Позвонил Палкину, отчитался.
- Удачливый, зараза! Кстати, с тебя рыба!
- Рыба зачем?
- Как зачем? Как зачем? Презент начальнику.
Следующий звонок Липницкому:
- Адрес какой?
- Двенадцатый микрорайон дом семь.
- Это, ****ь, нихуя непонятно! Улица то какая?
Дима задумался, потом сказал:
- Я тебя на остановке встречу.
Оказалось, в Нефтеюганске кварталы с жилой застройкой (микрорайоны) не имеют улиц. Но ориентироваться в городе не трудно – принцип ориентирования необычный. Например, застроили пустырь многоэтажками. Десять, пятнадцать, двадцать – не важно. Присвоили домам номера, а их совокупность будет новый микрорайон. Следующий по счёту. Историческая особенность, непривычная для гостей города.
Не успел выйти из автобуса, попал в медвежьи объятия Димки:
- Артёма!!! Добрался! Молодчик!
- Дай выдохнуть, дай выдохнуть!
Липницкий обитал в служебной однокомнатной квартире, вполне обычной. И не скажешь по занимаемым метрам, что экономисты «Роснефти» купаются в денежном выражении. Или на нефтегазовой трубе (как и везде в стране) сидят исключительно топ-менеджеры? Интересно, Димке далеко до топа? Такого, чтоб с собственным самолётом?
В комнате - детская кроватка- качалка с балдахином, острые кромки шкафов обиты войлоком, игрушки-погремушки и стопки ползунков на комоде. С первого взгляда понятно - главный в доме - младенец.
- Какие планы на вечер?
- Идём в казино!
Я подобрал упавшую на пол челюсть. Вот так... огорошил. Думал: в спортзал, или в баню. Может быть - ресторан, ночной клуб, не удивился бы проституткам даже…Но! Казино! Перебор. Вместилище одновременно всех пороков! Как там с возрастным цензом? Мне двадцать пять. Я достаточно взрослый? Не уверен.
- Даже не знаю что сказать…Ни разу не был.
- Значит, восполним пробел.
«А может не надо?» – это внутренний голос. Робко.
Никуда идти не хотелось. После тяжёлой дороги - ёбнуть на сон грядущий «напитков покрепче» да поговорить по душам, но… глядя как Липницкий горит желанием спустить деньги я возражать не стал. Разгладил костюм, доро`гой пожамканный, бритва, душ, смена белья.
- Что ты, как девочка, собираешься!
- А мы опаздываем?
«Империя» - многоуровневый развлекательный центр масштабами названию соответствующий: несколько кафе, ресторан, бильярд, боулинг, кинотеатры, дискотека и, наконец, главный бриллиант в короне развлечений- казино! Очень крутое и пафосное место. Из всех злачных, где я бывал, самое злачное. Даже по столичным меркам заведение шикарное, а уж для провинциального Нефтеюганска – огогого! Средоточие и воплощение самых универсальных фантазий – девочки, алкоголь, наркотики, азарт. В «Империю» стремились покутить и проиграться из близлежащего Сургута, и из далёких – Ханты-Мансийска, Нягани, Нижневартовска. Чартерными автобусами организовывали спецрейсы самоуверенных охотников за удачей.
С фотографий на стене у входа в казино, как с обложек модных журналов, на посетителей добродушно (и свысока) взирали представители шоу-бизнеса: заграничные звёзды и импортозаменители, когда-то в «Империи» выступавшие. Галерея впечатляла размахом – от «Стинга» и «Парка Горького» до «Руки Вверх» и «Арии». Я был в полном ахуе. «That's not the shape of my heart» и «Englishman In New York» непосредственно от создателя здесь звучали… For Нефтеюганск. Specially.
Пройдя досмотр и фэйс-контроль мы заслужили право купить входные билеты. К билету прилагается фишка – «дурачок». Обменять на деньги её невозможно, только забрать на память или поставить на кон (что я в итоге и сделал). Наживка для игроманов. «Ловись рыбка большая и маленькая».
Дима отправился к столам с «блэкджеком», а я решил осмотреться – когда ещё попаду в подобное заведение. Подвальное помещение. Без окон. О реальных размерах судить сложно – света вроде достаточно, но отошёл от стола – интимная полутьма. В которой красавицы местные ещё прелестнее. Внутренняя отделка в бардовых тонах, зелёное сукно столов, зеркала в колоннах, игроки, внимательно следящие за колодами карт и клубы дыма от сигарет над ними, возгласы крупье:
- Делайте ставки.
- Ставок больше нет.
- Делайте ставки.
Руки сами тянутся к карману поменять наличку на фишки, испытать удачу. Сделать ставку.
На каждом игровом столе гранёные стаканы, а в них, россыпью, как карандаши, сигареты. Пожалуйста, угощайся. Я взял одну - «Золотая Ява». Курибельные вполне. Крупье тут же чиркнул зажигалкой. Одна затяжка, и никотин ударил в отвыкшую от табака голову. Я поплыл. Происходящее вокруг казалось нереальным – словно внутри фильма (снимешь 3D очки и пропадёт эффект присутствия). Кадры чужой жизни миллионера, лишь избранным единицам доступной.
Первый от входа стол - рулетка. Подражая книго и кино героям – фишку я поставил на зеро (в основном ставили на цвет или группу цифр, наивных как я – не было).
- Делайте ставки. Ставок больше нет! – и шарик, пущенный крупье в противоположную вращению колеса сторону, резво запрыгал по ячейкам. Красное, чёрное, чёт, нечёт, множество вариантов. А шарик выбрал… зелёный ноль. «Зеро». Я выиграл один к тридцати шести первой же ставкой в жизни. Разве так бывает?
Крупье отвалил стопку разномастных фишек – и я, обалдевший от начала игроцкой карьеры, пошёл делиться ощущениями с Липницким, (аж трясёт от нахлынувшего азарта):
- Не поверишь… На рулетке сейчас поднял пять штук. На «дурачка»!
- Хуле, новичкам везёт, садись, поиграем.
- Нет. Ни-ху-я! – я твёрдо решил уйти из казино с выигрышем. В двадцать пять лет простительна такая наивность?
Заказал водку с томатным соком у дежурившей рядом официантки. Занял глубокое, мягкое кресло рядом со столом с «блэкджэком». Расслабился.
«Блэкджек»- то же «двадцатьодно», или «очко». Правила простые, думать не надо. Выигрывает лучшая комбинация с раздачи. Игра не интересная…если играешь не на деньги. Когда реальные ставки – оказывается, дух захватывает.
С полчаса держался, наблюдая за игрой. Пару раз напомнил Липницкому:
- Пора домой!
- Сейчас, сейчас, - отвечал он рассеянно. Ему везло с переменным успехом. По мелочи выигрывал, проигрывал, оставаясь при своих.
Я выпил пару коктейлей, выкурил сигаретку. Наконец, забрался на стул рядом с Димкой.
- Сделаю пару ставок. Всё равно выиграл прилично, - сколько игроков проигрывались в ноль после подобных слов?
Поставил – выиграл, поставил- выиграл. Извините за эмоции, но! Нихуя себе, сказал я себе! Сегодня определенно везёт, ****ый в рот!
- Дима, хорош, пошли!
- Подожди.
Сменился крупье. И…удача закончилась. Одномоментно! Проигрыш за проигрышем. И нет бы, остановиться – с каждым разом ставишь всё больше, стараясь за один кон вернуть проигранное… Доигрался. Минус две тысячи, отложенные на обратную дорогу. Только что на руках была месячная зарплата и – на тебе. На тебе всё, дорогое казино! У Димки такая же история.
- Завязываем? Пошли домой.
- Нет! До банкомата! – проигравшим уходить он не собирался.
И банкомат упёрся. Намекая – «пора домой, ребята!». Деньги со счёта списывал не выдавая наличность.
- Что за ***ня!- Липницкий пнул банкомат несколько раз.
Тут же, как из под земли, два молодца – «одинаковых с лица», очень вежливая служба охраны:
- Добрый вечер? Требуется помощь?
- Себе помоги. Хуле ваш банкомат сраный деньги не выдаёт? - Димка оказался неожиданно пьяный. Я не заметил, когда он успел набраться.- Я вас сейчас…урою.
- Успокойся! – я чувствительно пихнул Липницкого в бок. Маячила неприятная перспектива отхватить люлей за беспредел. Представил милицейскую сводку: «Нападение на банкомат в казино. При попытке к бегству двое застрелены. Личности преступников устанавливаются». Вот воображение разыгралось.
Охранники миролюбиво предложили:
- В соседнем банкомате снять деньги попробуйте. Может, закончилась наличка?
Дима наконец получил желаемую сумму, проверил остаток. Деньги на карте.
- Пошли за стол…
- Нет, стоп! – упёрся я крепко. - Домой. Спать. Если у тебя зуд игроманский – придем завтра. Итак дохуя проебали.
Когда вышли из казино на часах было пять утра. Семь часов жизни испарились. Время выброшенное в никуда.
На следующий день проснулись около двенадцати, и сразу в ближайшую пиццерию завтракать. Дима озадачил официантку:
- Я открываю меню. Читаю внимательно. Время приготовления блюда двадцать минут. Правильно?
- Правильно.
- Так вот, дорогая. Время я засекаю. Если пиццу принесешь позже – сама за неё платишь.
Обиженно поджав губки, девушка убежала.
- Ты что ли до сих пор пьяный? Смотрю на тебя – и охуеваю. Изменился до неузнаваемости. Играешь в казино, бухаешь, на обслуживающий персонал залупаешься… Где интеллигентный отличник Липницкий. Ау, Дима! Очнись!
- Спрятался где-то глубоко внутри. Нихуя ты не понимаешь, Гарев.
- Ага. Не ты – говно. Жизнь такая. Слышал. Проходили в начальных классах. Про акул-капиталистов и прочих засранцев. Капиталистом стал? Сам то к какому классу себя причисляешь?
- К неопределившимся, - буркнул Дима.
И конечно, не принесли вовремя пиццу, Липницкий устроил в кафе разнос, доведя и официантку и менеджера до слёз. Не только накормили бесплатно. От чаевых отказались.
- Не боишься, что тебе в пиццу плюнут? Я бы - плюнул.
- Знаешь, каждый раз жду заказ три часа. Заебали!
- Отвёл душу?
- Девочку жалко…
Смеркалось. Полтретьего. В два часа тридцать минут солнце садится за горизонт. До полдесятого утра - ночь. Страшно!
- Как вы живете с таким коротким световым днем?
- Сам видел. Впадаем в депрессию. Конфликтуем. Бухаем.
- Помнишь Незнайку?
- Тот, что в «Солнечном городе»?
- Тот, что на Луне. Тоска по Солнышку аж до летального исхода…
- Умеешь обнадёжить.
А вечером снова – «Казино, казино, казино. Это музыка, песни вино». Спонсор похода –Липницкий Дмитрий. На этот раз проигрались быстро. Взяли пятилитровую кегу «Хайникена» в киоске по дороге домой. Наконец –то тет-атет. Посидеть. По****еть. Жаловаться друг другу на ***вую жизнь, не отвлекаясь на внешние раздражители. Любимое времяпрепровождение мужчин (а не шлюхи и кокаин. Хотя…).
Дима переживал из-за работы:
- Понимаешь, местные смотрят на меня, как на захватчика, - «Роснефть» сожрала «Юкос» по воле Путина. Липницкий был из команды пожирателей. – Общаются сквозь зубы. Ольку удалось только через Москву устроить. Документы на перевод ушли и где-то зависли… Проще уволиться, чем в такой обстановке работать…Сижу, в неопределённости – свой среди чужих… Заберут меня в Москву или здесь останусь? И всякие дурацкие мысли…И срываюсь… будто псих…
- Даже не знаю, Дима, что тебе посоветовать в такой ситуации…Неопределенность изматывает. А ты – держись. И с казино – завязывай, нахуй. Затянет! Затянет!
- Да казино – так. Развлекалово.
- Я уверен, среднестатический россиянин, о твоих проблемах – мечтает. Есть семья, жильё, работа. Хуле не живётся?
- Вот такие мы странные. Нормально. Расклеился немного. Ольку месяц не видел…
- Может, в отпуск? В Ёбург?
- Да! В январе увидимся! У тебя что интересного?
Я рассказал о новой девушке.
- С отцом Софьи в Нягани пересёкся. Разговоры о женитьбе заводит. Спрашивает – когда?
- Ну и когда?
- Да ну… рано! Знакомы три месяца.
- Из приличной семьи. Красивая. Умная. В сексе устраивает.
- Какие убедительные «за».
- Заметь, это не я сказал.
Слова Липницкого заставили крепко задуматься. Если предложение не сделаю – трагедии не будет. Но. Софья найдёт другого кандидата. Более решительного. И мы расстанемся. Хочу ли развития событий такого? Точно нет. Готов жениться? Однозначно ответить…
- Не тяни ты, Тёма, резину! Слышишь?
- Сбиваешь с мысли.