Borodino
by Mikhail Lermontov
Hey, Uncle, would you say - for nothing
Our Moscow was burned to down
And given to the french troops?
How could be that after the fighting,
The battles great and really mighty?...
Today all Russia entirely
Recalls that triumph hoop!
- Yes. There lived the people honoured,
Not like the modern ones.
The heroes - not cowards!
They had a cruel luck.
And only few returned back, rather
It was the God's gripe.
How could we leave our Moscow-mother
Without fight?..
We were retreating there in silence.
Being upset, we dared fighting.
The old-timers grumbled:
"Well, why today are we subjected
To keep the winter quarters' placement?
May be the commanders are scared
To tear form of the french enemies
With the russian bayonets?
At last a large field was discovered,
It was enough to use for struggle!
And the redoubt was built.
On our side we had "the top-ears"!
When morning lit the guns a little
And the blue tops of trees,
The french army came here!
And when I tucked the charge in cannon,
I thought in-self: "That would be greatly!
Stand up, my brer Mousjou,
Don't be a fox, for fight be ready!
And we'll rush in one rank to enemy,
For motherland we are able
Our heads to lose!
Two days we were in state of a firefight.
What's use of such a play too idle?
We waited the third day.
And everywhere the rumours spreaded:
"It's time to use the buckshot's remedy!"
Then battlefield was shaded
With the night veil.
I lay to doze at the guncarriage,
In distance there was heard a triumph
Of the french camp.
But silent was the russian bivouac:
Someone was cleaning a shabby shako,
The other one - whetted his bar,
Biting the long moustashe.
And when the dawn lit up the heaven,
All moved around noisily and stirring,
The rank shined after rank.
Our colonel was born a grip-man:
The tzar-servant, father to soldier...
But sorry: he was killed by dagger
And sleeps in a moist grave.
And said he, dazzling with his sharp eyes:
"Guys, isn't there Moscow behind?
Let's die under our Moscow everybody
As our brothers died!"
And promised we without fear,
And that prey we fulfilled then
In Borodino battle.
....
....
- Yes. There lived the people honoured,
Not like the modern ones.
The heroes - not cowards!
They had a cruel luck.
And only few returned back, rather
It was the God's gripe.
How could we leave our Moscow-mother
Without fight?..
Бородино
- Скажи-ка, дядя, ведь не даром
Москва, спаленная пожаром,
Французу отдана?
Ведь были ж схватки боевые,
Да, говорят, еще какие!
Недаром помнит вся Россия
Про день Бородина!
- Да, были люди в наше время,
Не то, что нынешнее племя:
Богатыри - не вы!
Плохая им досталась доля:
Немногие вернулись с поля...
Не будь на то господня воля,
Не отдали б Москвы!
Мы долго молча отступали,
Досадно было, боя ждали,
Ворчали старики:
"Что ж мы? на зимние квартиры?
Не смеют, что ли, командиры
Чужие изорвать мундиры
О русские штыки?"
И вот нашли большое поле:
Есть разгуляться где на воле!
Построили редут.
У наших ушки на макушке!
Чуть утро осветило пушки
И леса синие верхушки -
Французы тут как тут.
Забил заряд я в пушку туго
И думал: угощу я друга!
Постой-ка, брат мусью!
Что тут хитрить, пожалуй к бою;
Уж мы пойдем ломить стеною,
Уж постоим мы головою
За родину свою!
Два дня мы были в перестрелке.
Что толку в этакой безделке?
Мы ждали третий день.
Повсюду стали слышны речи:
«Пора добраться до картечи!»
И вот на поле грозной сечи
Ночная пала тень.
Прилег вздремнуть я у лафета,
И слышно было до рассвета,
Как ликовал француз.
Но тих был наш бивак открытый:
Кто кивер чистил весь избитый,
Кто штык точил, ворча сердито,
Кусая длинный ус.
И только небо засветилось,
Все шумно вдруг зашевелилось,
Сверкнул за строем строй.
Полковник наш рожден был хватом:
Слуга царю, отец солдатам...
Да, жаль его: сражен булатом,
Он спит в земле сырой.
И молвил он, сверкнув очами:
«Ребята! не Москва ль за нами?
Умремте же под Москвой,
Как наши братья умирали!»
И умереть мы обещали,
И клятву верности сдержали
Мы в Бородинский бой.
Ну ж был денек! Сквозь дым летучий
Французы двинулись, как тучи,
И всё на наш редут.
Уланы с пестрыми значками,
Драгуны с конскими хвостами,
Все промелькнули перед нам,
Все побывали тут.
Вам не видать таких сражений!
Носились знамена, как тени,
В дыму огонь блестел,
Звучал булат, картечь визжала,
Рука бойцов колоть устала,
И ядрам пролетать мешала
Гора кровавых тел.
Изведал враг в тот день немало,
Что значит русский бой удалый,
Наш рукопашный бой!..
Земля тряслась — как наши груди;
Смешались в кучу кони, люди,
И залпы тысячи орудий
Слились в протяжный вой...
Вот смерклось. Были все готовы
Заутра бой затеять новый
И до конца стоять...
Вот затрещали барабаны —
И отступили басурманы.
Тогда считать мы стали раны,
Товарищей считать.
Да, были люди в наше время,
Могучее, лихое племя:
Богатыри — не вы.
Плохая им досталась доля:
Немногие вернулись с поля.
Когда б на то не Божья воля,
Не отдали б Москвы!