«Модернизм – в широком, но всё же историко-литературном смысле слова – (уже как пусто! Н.В.) – связан с рефлексией времени. Именно переживание времени, личного, исторического, абстрактного, событийного, тематизировалось в модернистских текстах. Но с распадом или метаморфозой модернизма пространство вернулось в литературу, не как «хронотоп», то есть «пространство, чреватое временем», а в своём картезианском смысле объективной «протяжённости». Можно вспомнить Мишеля Турнье, отличавшего писателей-географов от писателей-историков и решительно (хотя, возможно, не вполне оправданно) причислявшего себя к первым. Тем не менее роман скитаний возродился. Возрождается и поэзия пространства, в котором само время должно вернуться к форме, уподобленной статичной протяжённости, а не обратимой длительности; такой форме, где события и линейные отрезки могут располагаться друг возле друга, а не друг за другом. Вместе с эти наметился и отход от герметизма, к которому приводит углублённая разработка всегда субъективного времени на уровне пересечения множественных субъектностей и более конвенциональным формам письма. Это не возврат к освоенным и потому прозрачным, «честным» формам традиции; это метапозиция, которую можно занять «по ту сторону» «традиционализма» и сформировашейся…»
Ой, честно говоря, устал набирать.
Рецензия в «Новом мире» А Мурашева на сборник Ростислава Амелина «Ключ от башни».
Так и хочется ответить словами героя «Москва слеза не верит»: «Переведи!»
И в том же номере блестящая статья Виноградского "Сельский мир" как проекция". Почти всю переписал себе...