Там, колыхает ветер, тихо землю,
А в полумраке, слышен где-то звон.
Музыка, гитары, ночью верною,
Симфония, будто поёт Кобзон.
Ну, а в переулке на обочине,
Присел старик, ломая рукой хлеб.
И слезы по щеке, весь колоченый,
А на губе, засохла крови след.
Обнимает небо дымкой тучами,
И ветерок, гуляет под мостом.
Переулок, с тайнами могучими,
Где уж давно, построенный притон.
Ну а старик, тихонько хлеб кусая,
Всё слушал, эхо, звона канитель.
На бороде, "усадьба" завитая,
Забыл давно, что значит быть в тепле.
В памяти, перебирая дни свои,
Он не хотел, закончит всё вот так.
Ломая хлеб, но во рту, свой, вкус крови,
А ведь, когда-то, был просто моряк.
Года припорошены "солью" зыбкой,
Ну а за той, последнею весной,
Закончилась жизнь, монетой звонкою,
И купола, остались за горой.
Колыхает ветер тихо поросли,
Сбивая крохи хлеба с бороды.
Может быть, не доживёт дед осени,
И новой не увидит он весны.