У рыб голубые глаза
И прозрачный цвет чешуи,
И касаться их пальцами - как касаться чьей-то души
Обнаженной, оставляя свои отпечатки.
А я еще здесь,
В тихой заводи этой глуши
Бьюсь как рыба, которой ни зонтик не нужен,
Ни даже перчатки,
Чтоб все было в порядке,
Чтоб под дождь выходить.
Я люблю этих рыб и кормлю их остатками хлеба,
Им пока еще видно небо,
Им пока еще нужно жить.
Люди любят спускаться к заводи, люди любят моих рыб,
“В тихом омуте черти водятся” - им, наверное, все равно.
Люди плещутся на поверхности, смотрят в толщу воды как кино,
“За буйки хода нет” - это истина,
Людям, к счастью, не видно дно.
Пусть глаза остаются бездонными,
Пусть там видно лишь стайки рыб,
Иногда даже я захлебываюсь,
Как попавшийся в сети старик
Вместо той золотой рыбки,
На поверхность швыряет в ненастье.
Ночь тиха. Воздух чистой отравой
Доставляет мне ложное счастье.
Мне б туда, в глубину, там, где ты,
Клад пиратский с ключами от рая,
Где второе,
И третье,
И самое-самое дно.
Глубоководные рыбы
У самого
Крайнего
Края.
Все бы было б в порядке, но костюм водолаза
Тебе не к лицу:
Ты мне смотришь в глаза и видишь лишь рыб, но не больше.
Бог с тобой.
Только кто-то успел приучить их к свинцу,
Ночью звезды ведь тоже хранятся внизу, в самой толще.
И пусть в спорах рождается истина, но она не в вине, а в воде.
Ветер мой, ты все волны гонишь,
И гонишь,
И гонишь…
И все было б в порядке, даже больше скажу: хорошо,
Только есть одно но:
Только ты
Никогда
Не утонешь.