Вечер. Метель. Фонарь. Звонарь.
Полночь забыла про звезды.
Вечер, метель, стена, календарь,
фонарь не разбился в аккорды.
И тишина - на свечные лады-
отпустила молитву, как дьякон орарь.
Вечерня отслужена – холод извне
собрал свои силы. Под образами
затеплилась жизнь. Голубыми глазами
стемнело внутри, но не так, как вовне
рисует зима фингалы под ногами,
не разбирая, кто свой, а кто не
в январе. Ледяными цепями
закована речь (когда слово не смеет
развлечь и увлечь), а над Церквями
Рождественской ночью - согреет рассвет.
И Небо сквозь память порозовеет,
и в дар принесет себя вместе с волхвами
ладаном, смирной и золотом лет.
А полноту сентября - украшение осени-
упакует зима в белоснежный корсет
изо льда и полуденной просини.
И проступит надежда, как краска на проседи,
и сверкнет за душою холодный, но свет.
* * *
И состарится год, как минута в часах,
пройдет. Время от времени на циферблатах -
пыль. Ни огня, ни искры в путевых аттестатах -
ноль. Только жертва свечная на Небесах
души. И утешатся нищие духом. В заплатах-
боль . И пропишутся их адреса в чудесах,
пока вместо крестиков на груди - кресты
в пути. И цари в голове, в сумасшедшей чести,
у рабов злых страстей не найдут простоты
счертить. Можно в Храм по утрам зачастить
с тоски. Можно голубя в мир запустить
с руки. Но десница святая – ее персты-
осеняют знамением мир по-людски, мирски.
И через души проходят меридианы смертей, идей,
и по безверию ходят по-христиански. Легки
у любви шаги. И хромает без заповедей
покалеченный мир нелюдей без друзей.
И зовется спасением плач материнский. Крепки
у него силки. И в пучине морской пропадает
слеза за глаза. И запятнанный век, как водила,
играет в пятнашки на совесть греха. Ночь-кадет
обучается маршу по свету у чтиво. И настилом
на Святки зима покрывает леса, образа, купола.
И готовит тропарь «В Иордане..» Предтеча во след.
14.01.2018