Влажный август нагретый росою,
полночь знойная никнет к земле.
Тень луны, пробежавшей босою,
как факир по горячей золе.
И от чар ее сок виноградный
сам собой превратился в вино,
чтобы вспенить любовью не жадной
старый кубок, что выпит давно.
Там, куда закатил его спьяну
собутыльник древнейшей из книг,
он пылился в тоске покаянной,
и не ведал, что снова возник.
Пусть наполнится влагой пугливой,
через край растечется легко,
станет медленной и терпеливой
набирающей шири рекой.
Там небесной бежавшая тропкой,
в рубашонке из тонкого льна,
в разливанной красе неторопкой
отразится родная луна.