Города обмиллионились,
Переели человечины.
Верные друзья закончились;
Чувства крестиком помечены.
Всё увязло в речи матерной.
Прочь из равнодушной гнили
Брошусь я на шею матери,
Чтоб меня опять любили.
Не совсем как это принято,
Грубовато и с надломами,
С иглами, по сердце вбитыми,
С грустной памяти уколами.
Нежности запасы — скудные.
Детская жестокость — мнимая.
Просто дети очень глупые.
Ты прости меня, любимая.