Черные кошки осенней ночи, крадущиеся на мягких лапках густеющей тишины, спугнули рыжих кошек солнечного дня. Те спрятались в опавшей листве, в ползущем от реки тумане, и затаились. Чёрные кошки: мурлыкали вместе с последним автобусом, отъезжающим от остановки; играли огнями вспыхнувших фонарей, заставляя их мигать; тёмными бесформенными тенями кидались в ноги прохожим, пугая их и вынуждая двигаться быстрее. Некоторые кошки подходили к окнам первых этажей, простуженных холодным сентябрьским ветром, домов и пытались пробраться внутрь, в тепло. В это время начинали осторожно поскрипывать форточки, а там, где их не было, будто кто-то царапал по стеклу коготком.
Одна из ночных странниц забралась ко мне в дом. Потёрлась прохладной шёрсткой о ноги, звякнула стоящим на столе блюдцем, видно хотела попить молока, но его там не оказалось. Потом она забралась на стол и, наступив лапкой на выключатель настольной лампы, погасила её. Мяукнула проказница и спрыгнула со стола, скинув на пол лежащие в беспорядке бумаги. Или это был ветер? Что-то тонко пропела оставленная на кухонном столе чашка, снова скрипнула форточка. Кошки ночи перебегали от одного дома к другому, гася свет, а некоторые сладко засыпали в ногах угомонившихся, наконец-то, людей.
Я закрыла глаза и растворилась в закоулках сна, чтобы проснутся от ласкового "мяв" серой кошки утра, которая потом побежит будить, спрятавшуюся в жёлтых осенних листьях рыжую кошку дня.