5
Какая мне разница в осени пьяной и резкой
На грани, на дыбе, на нежности первого блуда,
Что ты разослала глазами слепые повестки,
И чайки слетелись отведать любимого блюда –
Объедков от наших страстей, от румяных и плоских
Лубков, заменившись изящность вчерашних полотен…
Какая же разница мне, избегающей плотских
Утех, первый раз ощутившей желание плоти…
Ведь ты уже брошена мною движением броским
И мы расстаемся как будто на автопилоте
И словом, звенящим и резким, надменным и хлестким,
Ты не остановишь движения вверх по спирали.
Кто первым смолчит, кто движенья не сделает в коме,
Откуда мне знать, кто аукнет и кто отзовется
На первом протесте, на лжи, на излете, изломе,
Под толщей воды ключевой, в основанье колодца…
О как мне легко отомстить тебе, нежной и хрупкой
За всех, меня бросивших прежде, ушедших, предавших,
И связь уплывает прозрачной ненужной скорлупкой.
Все дальше и дальше… Все дальше и дальше… Все дальше и дальше…
лето, 2007
6
На крыльях моих осенних
Листочками оперенных
По воздуху воскресений
По времени всех влюбленных
К полуночи иль полудню
Пространство сжимая взмахом
По облачному по студню
Растрепанной серой птахой
Монашкой по требам четок
Расхристанной летней девкой
По громам чужих чечеток
Взволнованной птичьей спевкой
На запад на юг на север
Едва ли глаза разуты
Как будто еще успею
Уже не прошло минуты
От лета от остановки
Автобусной и мгновенной
Тарелкой пустой перловки
Забывчивой переменной
Чудной слепотой куриной
В надушенном злом июле
Твоей затяжной ангиной
И сердцем моим для пули
Вполне уже подходящим
Пригодным для перебоев
И птахой едва летящей
Туда где не я с тобой
В песочнице слов и знаков
В надежде на разрешенье
Последней твоей собакой
Единственным утешеньем…
сентябрь, 23, 2007
7
Как через ограду в запретный сад.
Яблоко схватить — и бежать назад,
Потому что сторож, собаки, ад.
Легче половинкой бродить во тьме,
Чем тебе, допустим, поверить мне
Или мне — тебе…
В безуспешной жажде прикончить плоть
И создать душе не ковчег, так плот,
Или просто голову прополоть
От сиюминутости пустяков,
Попадая снова не в глаз, а в бровь,
Разложи по полкам: была любовь —
Не была, а так — баловала кровь.
Повседневность колется, зла игла,
И елозят памяти жернова,
Потому что знаешь — любовь была.
Шла, вела, ждала, диктовала песнь,
Повторяла неверящим нам: «Я есмь!»
И не где-то вне, а сейчас и здесь.
А душа душе бормотала, злясь,
От своей непризнанности томясь:
Ты не думай! Это не в первый раз!
(Потому что боялась услышать вновь,
Что, ей-богу, эта любовь — морковь,
А вчерашняя — та и была любовь!)
Суета дорог, раскладушки чувств…
Отчего же, касаясь устами уст
(с губ губами считывать — верх искусств),
Вместо страстной радости бытия
На блаженном конусе острия
Сразу делишь мир на: вот ты — вот я.
август, 2007
Москва
8
Осень колотится в ребра листочком желтым,
Ты уже ровно дышишь, а мир простужен.
Прежнее ляжет в ладонь пятаком истертым,
Как ни крути, только будущим ты контужен.
Спелыми астрами, небом, седым и тучным,
Завтрашним снегопадом и ветром ранним,
Листьями под ногами — товаром штучным,
И мотыльком, уснувшим в оконной раме.
В ровном твоем дыхании город, лето,
Музы, за руки взявшись, мосты разводят,
Тянет друг к другу и тянет на право вето,
В мысленных этих жмурках я — вечный вода.
Из лоскута времен на глаза полоска
Кем-то навязана, в сходни пространство сжато,
Звездами листья, их шелеста отголоски
Голос приносят твой сквозь прощанья вату.
Как неизбежность сущего — осень, зрелость,
Пиво, холодный кофе и воскресенье.
Господи, как нам рядом игралось, пелось
В редких прикосновениях, в дне осеннем…
сентябрь, 2007
9
Со времен, наверно, царя Гороха
Шило колется — вертишься, как юла.
Ты сама себе создала эпоху
И сама, как хотела, ее жила.
Ты сама ломала мечи и копья
И рвала пространство на лоскуты,
И входила в замки под смех и вопли
Тех, над кем в дальнейшем царила ты.
…В суете побед, в разговоре светском
Вдруг вставало — памяти перелом —
Узкий столик в кофейне. Метель на Невском,
Сквозь которую — просто идти вдвоем…
Подчинялись толпы
бровей движенью,
Опускалось солнце — подправить нимб,
А ты шла к какому-то продолженью
И дышала только Путем одним.
Расплетались моря, и сходились горы,
И все что-то грезилось впереди,
И ломали палочки дирижеры,
За движеньем руки твоей проследив.
Но когда-нибудь на вершине мира,
Все подмяв, освоив и основав,
Все скупив, а после все растранжирив
В звуках битвы и страстных шептаньях: «Love…»
Ты познаешь славу, свершатся блажи
И спиралью дымной свернется век…
…Станет паром, что раньше казалось важным.
И останется: Питер. Кофейня. Снег.
декабрь, 2007
Самара