Сирена шепчет в ухо – я немею.
Как воск, мои сливаются уста.
Не уши, как скитальцу Одиссею –
закрыли рот, а это неспроста.
Как неспроста и всё, что было прежде;
все похоти за тридевять земель;
заплаты в нарисованной одежде,
что настоящей – ярче и верней.
Ещё полслова – целого мне мало,
я мореход, я огибаю твердь,
над островами – пламенное жало,
безмолвно громыхающая медь.
Томи, томи... Томами откровений
Александрийский переполнен круг.
Довольно малой искорки сомнений –
и я сгорю, как в зеркале Симург.
В стране чужой, на сумерки похожей,
оставлю душу – это за двоих.
Пока ты раздеваешься в прихожей,
я выйду к женихам на перессых.
Ей, гряди... Присмирели женихи.
Я тишины ни словом не нарушу.
Твои покои немы, и легки
оковы, охраняющие сушу.
А высадился – и считай ушёл...
Ещё полслова, мой безумный гений,
тяни меня, как в детстве, за хохол,
тяни туда, в проигранные сени,
в экстаз, в эван эвоэ, в мазлтов!
И всё слова. Отдай меня за драхму
во-он этому... он трахаться готов,
и я его, ей-ей, возьму и трахну...
А, что? Финал? Пока не подошла
такая рифма, чтобы склеить ласты
до основания. Всё, братец, копипасты.
Рирайтеры задрали добела.
А всё же – жаль... Затея неплоха,
актёришки старались, не умея
скрыть чувств. И вдохновения блоха
потела, как последняя камея...
или – камена? Пушкина спрошу,
единственный, кого жалеть не брошу –
за простодушие... на Чёрной речке... шу!
Мер много принято, пора бы и Гаврошу
из подземелья: чёрен, бос и наг...
Извольте, я к твоим услугам, нате!
Пусть разорвёт под сердцем лапсердак,
ещё по сто, и пиво в автомате,
скорей... Об уходящих не жалея,
приму на выдох вызов острия,
ужель закончится – и повесть Одиссея,
и вахта бессловесная моя?
10 сентября 2018 г.