Осенний день рождается в тумане,
Всё утонуло словно в молоке,
Далёких рощ исчезли очертанья,
Лишь жёлтый луг маячит в далеке.
Озябло солнце, прячась за холмами,
Взбираясь вверх лучами режет стынь,
Вот в тишине доносится бренчанье
Бредущих к пастбищу из Индии богинь.
Весь мир внимает бубенцовой мантре,
Смиреной мудрости рогатых бригантин,
Плывущих медленно в сентябрьском тумане,
В эфир роняя звуки – дынь, дынь, дынь.
В прибрежных ивах, сгорбленных чахоткой,
Где кнут реки извилисто лежит,
Лишь «Кра» сказав, смолисто-чёрный ворон,
Вдруг смолк, вникая в этот сонный бит.
И этот «Дынь», приглушенный туманом,
В далёких деревнях, на новый лад,
Исполнил трактор, выезжая в поле,
Кряхтя натружено – та, да, да, дат.
И задавая бодрый тон для будней,
Мотив коровий, напрочь переврав,
Собранье сельских псов по всей округе,
Пустили хором дружное – «Гав-гав».
А где-то, на далёком перегоне,
Почтовый поезд номер сорок два,
Стуча колёсами по старым ржавым рельсам,
Исполнил монотонное – «Та – да».
И этот хор, чудной, разноголосый,
Неся хвалу осенним небесам,
Вернул меня на миг к моим истокам,
Где я мальчонкой свято верил в чудеса.