Дачный поселок. Пока пустой. Людей нет. На окнах висят маленькие белые бумажки. Мы с сестрой бежим по улице - улица замощена плитами - неожиданно видим женщину с тачкой. Женщина, глядя на наше занятие: какая красота! Сестра в халате и туфлях, я в платье и кроссовках. Небо зеленоватого цвета, ветер. Мы бежим чтобы согреться, а женщине понравилось. Женщина в красной куртке, как созревшее яблоко, одна посреди всего.
В самом конце - детская площадка. На площадке широкие зеленые качели. Сестра садится на качели:
- Я бы так часами качалась.
Я тоже сажусь. Смотрю с качелей на вид. Говорю ей:
- Вот если бы все эти дома убрать, вообще было бы отлично.
Потом говорю: Когда буду богатой, поставлю качели посередине какого-нибудь поля.
Сестра смеется:
- Мне кажется, для этого не нужно большого богатства.
Я ей: Я сделаю немного по-другому. Я сделаю несколько десятков качелей и поставлю в тех местах, где нужно качаться и смотреть. На детских площадках смотреть некуда, а я буду ставить где-нибудь в лесу, недалеко от железной дороги - чтобы проезжающие поезда было видно, и самим проезжающим тоже было видно; на улицах в Торжке или Вышнем Волочке; еще напротив окон с красивыми занавесками, в портах, на свалках, в переходах... только не в каждом переходе, а в паре особенных. Где еще можно? Качели, - говорю, - будут совершенно одинаковые, чтобы у любого, кто за жизнь увидит мои качели в двух или трех разных местах, было чувство дежавю.
Еще говорю: Где по идее я имею право ставить качели, а где - нет?
А потом: Главное ведь не качели, а процесс качания. Там, где нельзя поставить качели, можно просто качаться из стороны в сторону. Вправо-влево - как метроном, шалтай-болтай или тик-так.