Тогда оставалось очнуться в психушке,
И слабость надавливала на глаза,
Из сна наливалась в день гнусною явью
Действительность, злобная, в гости зашла.
На пыльной дороге предстала пред взором
Громадная яма, под гроб бы сошла.
В ней просто кровать, будто где и должна,
Да надпись кривая клеймом въелась жутким.
Жилище, мол, тех, или спальня для здешних.
И все же нормально. Ночлег. Что не так?
Орут алкаши на дороге мятежной.
Вскольз лица их наглые смотрят, куда?
И не понимаешь, как жить скудно можно
В гробу, точно в спальне, в зыбучем плену.
Никто не заметит, но им не тревожно!
Зачем живы эти? Что миру несут?
Нет смысла пытаться им выбраться, грязным,
Коль смерть столь убогая здесь не страшна.
Ослепли от дряни, привычки опасной.
Кровать их в могиле, в бутылке душа.