Всмотрись в своё лицо внимательно и мирно,
И ты увидишь в зеркале, - оно противно:
Ещё раз и ещё, вонзая в образ взгляд,
Пожалуй, сам себе не станешь вскоре рад.
Лицо – твоя история, которая тебе нова,
Поскольку в отражении стоит чужая голова.
На нёй рисунок вовсе не такой, как мысли:
Глаза не те, рот с полосой и щёки пообвисли.
Как страшно видеть не себя, а некого другого,
Потрепанного и, одновременно, дурного.
А думалось, что ты по разуму мудрее всех,
И что ты Бог, и даже, может быть, и сверх.
Сарказм весь состоит, возможно, лишь в одном –
С субъектом этим ты сегодня тоже не знаком.
Хоть раньше в зеркала, конечно же смотрел,
Но недостатки видеть не хотел.
Зато сейчас увидел странные штрихи,
Как будто собраны все на лице грехи.
И поделом. Ты был у совести слепым,
По жизни не гнушался действиям плохим.
Внутри себя (не на поверхности) взрастил раба,
Но жизнь была всегда и для тебя слаба.
А внешне представлялся смелым добряком,
Не соизмеряя душу с внешностью. Потом
Года летели, и, конечно, изменялось и лицо,
Ты стал, как отшлифованное обувью крыльцо.
К нему прибавился родимый весь психогенез,
Плюс то, что называется, приобретённый вес.
Но успокойся! В игрище под заголовком: «Жизнь»,
Тебе достаточны: плоть, кости, мысль.
А, если много мыслей, длинных, словно Анды,
Для управления процессом есть команды.
На контрпортрете ничего похожего не видно,
И многим за тебя от этого не стыдно.
Однако люди цену втихомолку знают,
И каждого заслуги точно измеряют.
И нынче появилось (вот!) паршивое виденье,
Не от того, что подошло безумное старенье.
А потому, что бытие забрало много сил,
И написало образ твой, какой ты заслужил.