Оставив родного дома тепло,
Он шел неизвестной тропой.
Томительный взгляд, худое лицо,
Хоть пыльный, но все ж молодой.
Он шел, поскольку не мог не идти.
Меж горных равнин да морей.
Лежал его путь до красной зари
Средь речек златых и полей.
Туда, где Восток, туда, где светил
Могучее племя живет.
Рождение Духа ревностно снил
Он ночи и дни на пролет.
В неведеньи ум его пребывал,
Но все же в груди что-то жгло.
И прожитых лет звенящий накал,
И страстей людских полотно
Рубиновых солнц немало взошло,
Немало он троп исходил,
Крепчало огнем его естество,
Для цели он был уж не мил.
Но вдруг он застыл, сверкнули глаза.
И понял, что все ни к чему.
Как много кругов мотала стезя.
На землю поклал он суму.
Возвел на дороге маленький дом,
С ручьем говорил в тишине.
В народе прослыл простым чудаком,
Ко многим являлся во сне.
Лишь крохотным детям было дано
Понять глубину его глаз.
В них страхи померкли очень давно,
В них умысел действий угас.
Испившись до дна пучин бытия,
Он стал с бытием неделим.
В нем истины била током душа.
Мир вечен. Мир полон был ним.