День за днём я катаюсь по скользким наклонным,
Наливая кагора из мутной криницы.
Ты была симулякром, иллюзией, клоном,
Удалённой на время парадной страницей.
Идеального типа испорченный оттиск,
Ты осталась под кожею в форме мурашек.
Я люблю! — Но беру продолжительный отпуск,
Чтоб отмыться от грязи твоих замарашек,
Изощрённых замашек, загадок и сплетен.
Уноси с журавлями мой плач Алконоста,
Я снесу добровольно — замылились плети —
И твоё равнодушие. Ржа и короста
Укатают в бинты нашу связь в саркофаге,
Облекут диалоги в подобие мантий,
Ты — холодный Борей, развевающий флаги,
Я — последний оставшийся в мире романтик,
Я, наверное, псих, эзотерик и мистик,
Только всё объяснимо объемом урона,
Ведь, по данным моих узловатых статистик,
Каждый краш отсекает за час три нейрона.
Вот сейчас, деградируя вшивой собакой,
Я тащусь за тобой от метро до перрона,
Подчиняясь тебе, как илот, как слабак, и
Защищая тебя, не жалею патрона.
Но принцесса капризна, а рыцарь не фея,
И драконы упрятались в сонной лощине.
Поклонившись и вытряхнув спесь корифея,
Я прильнула к тебе — тонкостанной лещине.
Только в цикле извечных моих итераций
Неким контуром ада лежит пентаграмма.
Я пишу и прощаю за прелести граций,
И, простив, за себя не вступаюсь ни грамма.
Лишь пишу и прощаю.
Пишу и прощаю...
Пишу и прощаю —
И растут в изголовье прогнившей стрехи,
Словно маки, анютины глазки... стихи.
16.09.2018 03:09