Если не умирает поэт, умирает поэзия.
===========================================
Над серой землей неподвижный базальт облаков.
Окутан весь мир паутиной тревожных раздумий.
Грядущее - в лапах безумных хромых пауков,
И фея добра представляется мрачной колдуньей.
Где правда, где ложь – не понять даже тем, кто стремится.
Добро стало ядом. Безволие властных заик.
Прекрасное в сердце усталое не достучится,
И разум, как лишний вагон, загоняют в тупик.
Пустынна Земля под бездонным и грязным покровом.
Безликие тени колышатся в зеркале луж.
И Планета людей проплывает заплесневшим гробом
Для тел загнивающих, для разложившихся душ.
1981
=========
Будет ли завтра утро?
И будет ли завтра вечер?
Предугадать трудно.
Пора
ставить
свечи.
Исповедью излейте
сами себе души.
Не верьте, но все же пейте
причастие.
Так лучше.
Готовьтесь. Через секунду
будет уже поздно.
Ко дну идущему судну
помочь сложно.
Стала Земля меньше
от тяжести грядущего.
Слагайте
ваши вирши
о гибели
всего сущего.
Жизнь - не то, наверное.
Неправильный расчет.
Живем,
пока Вселенная
не сделает
аборт.
1983
===================
И в крупных азиатских центрах, и в безбрежных пустынях
монгольской Гоби слово о великой Шамбале, или таинственной
Калапа индусов, звучит как символ великого будущего.
Н.К.Рерих «Сердце Азии»
Где кручи гор уперлись в небо,
Проткнули небо, вышли к звездам,
Подушки Богу сделав снегом-
Сиди, любуйся, что ты создал,
Где гор гряды грозят грозам,
Долины ширь укрывши тишью,
Где путь такой - пройти нельзя,
Страна, укрытая за вышью.
И трепет треплет души вшедших,
И знак страны и тут и там,
И глаз, тревожно встречи ждущий,
Уж видит образы махатм.
Они владеют знаний мощью,
Но знаний качество иное,
Духовной силою могущи
Начудить чудо, и другое.
В долине там жилища их.
Оттуда миром правят всем,
И вам представить могут вмиг
Что будет где, когда и с кем.
И, там, в горах-легенд немало,
Им служит снежный человек.
И НЛО - то знак Шамбалы.
И это в наш 20-й век…
Идет столетье за столетьем,
Седая Азия мечтает,
И верит, что за веком этим
Век благоденствия настанет.
Настанет, лишь вернется Будда,
Со знаменем Шамбалы рея,
И что пойдут за ним все будто,
А будут звать его Майтрейя.
И старше стари эта тема,
И веря ждущих трудно счесть.
…Шамбала. Будущего схема.
И может в этом что-то есть.
1983
================
И будет мир велик и светел,
И с жизни смоет грязь веков
Вселенной свежий дождь и ветер.
Освободится от оков
И разум всей живой природы,
Сольется с разумом иным.
Непонимание, как дым,
Рассеют вставшие народы,
Увидят мир в росистой рани.
Сердца к сердцам пути найдут.
Богатством будет бездна знаний,
Что люди людям принесут.
И станет ясен смысл и место
Того, что было и что есть,
И разнесется повсеместно
О будущем благая весть.
1983
===============
Белые халаты.
Серые пижамы.
Разные пижамы,
разные тела.
Белые палаты,
душные палаты,
разные палаты,
разные дела.
Мерное дыханье,
сонное дыханье.
Сумрак ночи выцвел
добела.
Последнее дыханье,
сердца трепыханье,
вспышкою сознанье-
Вот она!
Пришла!..
Последняя надежда.
Последнее сомненье.
Халаты белоснежны
ночи напролет.
Тело без движенья
и начало тленья.
А вокруг безбрежно
та же жизнь течет.
Тело мертвое,
еще теплое,
руки связаны
на груди.
Губы синие,
губы мокрые,
ноги голые
впереди.
Вот он – путь последний,
последний
без последствий.
В последние мгновенья-
чужие голоса.
Чужие руки потные,
чужие и холодные
закроют, как положено,
застывшие глаза.
И не блеснет слеза.
Из глаз чужих слеза.
1983
===========
Снимите ваш белый халат,
И эту шапочку тоже.
Так вы милее стократ,
И на себя похожи.
Руки ваши, привыкшие
Дырочки делать в коже,
Что-то приятное, нежные,
Могут ведь делать тоже.
Сердце, наверное, верное,
Не только ведь для сострадания,
Но, чтоб наполнить смыслом
Чье-то существование.
Сердце мое тревожное
Вам не судьба успокоить.
…И все же,
замки воздушные
Буду я дальше строить.
1983
==============
Представители разных народов и наций,
вспомните,
где рождены ваши предки,
где колыбель ваших
цивилизаций!
Все мы – цветные
Азии дети.
Отпочковались от корня могучего,
сделали первый уверенный шаг
и разбежались
в поисках лучшего
места под солнцем,
чтоб не с пятак.
И сразу забыли,
кем они были,
и землю делили,
делили,
делили.
И появлялись
и исчезали
семьи, народы,
цивилизации.
Одни расцветали,
другие завяли.
Топили и били,
кололи, сжигали,
уничтожали
нации нации
в сопровождении грома оваций…
Убивали вначале противника просто:
в руки дубину и брызг! мозги.
Потом мечи и стрелы острые.
Сейчас ракетами сыплют враги.
Убивали сначала
за мясо,
за самок.
Потом за идеи,
за веру,
Христа,
потом философии и идеалы
придумали,
верили сами,
но мало…
А цель –
все та.
А в сердце-пустота.
Вот он прогресс. Налицо диалектика.
Старые цели и новые средства.
Белые с белыми,
черные с красными
тысячи лет не выносят
соседства.
Это же страшно,
как жизнь эпилептика,
с надеждами на исцеленье
напрасными.
Границ понаставили,
крепких заставами.
Даже птица
туда не вырвется,
сюда не пролезет
даже зверье.
-Тревога!
Застава, в ружье!
Только железным птицам,
и только железным зверям
преграды-не границы
и не с замками двери.
Рукотворным крылатым,
рукотворным хвостатым,
летящим,
ползущим,
несущим
на населения гущи
адом набитый атом,
препятствие-не граница,
не армия и не полиция,
но-глаза на лицах
и головы в столицах.
Уже который год подряд
мир ждет,
-Вот-вот…
Неужто это все зазря-
любовь, работа и мечта,
и кровь, и пот?!
Который год-
вот-вот…
Устали сердца-
они не из стали.
От напряжения руки дрожат.
-Кому это надо?!
-Мы наплевали!
Не наплевали.
Надо.
Грозят.
Грозят? В ответ-
рукава закатали.
Губы сжали.
Рядом стали.
Нам грозят?
Не раз пугали.
Узнают,
если не узнали,
вместе мы-
прочнее стали.
Как бы зубы не сломали!
Кто там с жиру бесится?
Все знают кто.
Сломать хребет не терпится?
Кому там «ну и что»?
Чей там несется бред
о том, что есть вещи важнее,
чем жизнь на планете?
Нет!
Нет. И опять работа,
до крови в мозолях,
до пота.
Даже если одни только будни,
раз надо-работать будем!
Раз надо –к черту уют!
Иначе уют могилы.
Долой ковры и хрусталь посуд!
На хлам не тратьте силы.
Нашей слабости там ждут.
Наша слабость-
смерть всем.
Наша сила-
наш труд,
наш ответ всем тем,
кто там мешает нам,
и кто мешает тут.
Мы Знамя Мира подняли над миром.
Народы Земли-
под знамя это!
Маршем пройдем по всей планете!
Дадим отпор
заплывшим жиром!
Наших сердец не угаснет пламя!
-Выше Знамя!
Чтоб утро было у наших детей,
Знамя, рей!
Мы против ядерных атак!
-Тверже шаг!
Чтоб жизнь не стала адом,
-Стань рядом!
1983
================
Вам,
громче всех орущие,
что вам от жизни надо?
Вы,
ржущие и
жрущие,
жир свой рыбий трясущие
и нежащие под солнцепадом,
что вам еще надо?
Рубль
в рулон
скручивая
вокруг сердца
и остатков души,
улыбку зубатую
вымучивая,
гордостью
пузо
вспучивая
и глаз
залив
гроши,
философствуете: мол,
все хороши…
Вы, рвачи,
ловкачи-бизнесмены,
корчащие из себя
интеллигентов,
вы,
сексуальные супермены
и
супербомбы размена,
любители острых моментов
и обб(п)леванных диссидентов,
вы,
золотая молодежь,
присосавшаяся
к карманам папаш,
разодетая в импорт одежь,
задубленная
в лоск кож,
от снобизма
входящая в раж,
кумиров
бездумный паж,
вы,
цвет общества
какой-то там,
вы,
чей пот
пахнет
нашей кровью,
скажите,
зачем
все это вам?
Зачем
подобитесь скотам
травоядной вашей любовью,
разжеванной
в жвачку коровью?
Под дубом раздобревшие уроды,
оторвите
от корма
морды!
На вас
смотрит
Вселенная.
1983
=================
Полузабытое слово Русь…
В нем и радость, слезами омытая,
И необъятная светлая грусть.
В нем просторы полей и сумрак лесов,
В нем былинных героев чудесная сила,
В нем слышатся звуки родных голосов,
Звучащих то грозно, то тихо, уныло.
В нем рокот громов и топот копыт,
И запах пожаров, и запах свободы,
И светлые образы тех, кто забыт,
И мрачные тех, кому сложены оды.
В нем грохот падений и грохот побед,
Блеск славы и блеск рабских оков,
В нем сила рассудка и пьяного бред,
Улыбка от сердца и хруст кулаков.
Полузабытое слово Русь…
В нем и радость, слезами омытая,
И необъятная светлая грусть.
1984
================
Того, что я знаю - мало.
Того, что я знаю – хватит,
чтоб вам не спать ночами,
вздрагивая от мыслей.
Того, что я вижу ясно,
хватит, чтобы уткнуться
в бездну ассоциаций
и захлебнуться грустью.
Пусть я взовьюсь сутью,
эмоции пусть тают.
В грохоте дней прошлых
будущее ваяю.
Голод почти знаю,
голод души и тела.
Сытостью загниваю.
Дела бы мне, дела!
Страх ваш держу в руках.
Я рискую вами.
Пахнет мой прах
вашими сапогами.
Дела бы мне надо –
головы вам править:
там раскидать череп,
новый сюда ставить.
Стену бы ставить крепкую
перед безумно-твердыми.
Душу свою аккордами
выплеснуть в уши детям.
Место в природе чахлой
ваше и человечества,
смысл бы представить жизни
через мои глаза.
Надо бы, очень надо бы
ваши раскрыть глаза…
Я – за!,
чтобы вы думали.
Я – за!,
чтобы потели
над общими проблемами
в застолье и постели.
Мыслей ворох встряхивая
мир ваш перетряхните,
как перину ветхую.
Не спите!
Дайте мне руки верные,
сердца мне откройте ваши!
Я поведу вас в светлое
Будущее!
Смелее!
Там нет страха.
1984
======================
Вечер.
Со мной чай,
а не водка.
И не дается лай
и лесть мне –
в горло
кол воткнут
из ваших мнений.
Вот я стою. Стою ли
вас я?
Душа моя распята
мною
и многими.
Льюсь слезами
и вою я:
голый я
пред вашими глазами
своей душой квелой.
Злостью вьюсь.
Вашей слабостью
пользуюсь.
Я распялся,
так рвите меня,
дайте огня
вволю мне!
Не во сне,
сейчас!
…Горе.
Горе, что не увижу
что потом.
Мне нужно, чтоб был
за мной
не потоп.
Чтоб,
моей душой упившись,
вы
вгрызлись
в себя,
чтоб слившись
и возлюбя
себя,
как росу грядущего,
взяли меня в души,
меня,
прошлого
и будущего.
Все.
Пора.
Все сейчас
для меня
гаснет.
Перетекаю в вас.
Рассвет дня добра
вам
дарю ясный.
1984
================
Да, юнцы!
Да, не знаем мы горя войны,
И не наши отцы не дошли до Победы.
Почему же нам снятся военные сны,
Сны, которых не видели славные деды?
Почему же опять от безумного сна,
От ядерной вспышки, слепящей в ночи,
Очнешься внезапно и мысль одна –
Почему тишина?
Почему тишина?
Еще тишина иль уже тишина?
…Лишь сердце грохочет в ночи.
1984
Меня уж многое не трогает давно,
И многому давным-давно не верю.
Мне тополь веткой не стучит в окно,
И пес бездомный не скулит под дверью.
Я позабыл, чем пахнет утро в мае,
И как звенит роса на лепестках,
И как заря тоскливо замирает,
И вкус слезинок на ее щеках.
Как много было. Было и забыто.
Когда-то жило, било, пело, жгло –
Все суетой и пошлостью убито,
Растоптано, как битое стекло.
Остался холод, ложь, и пустота,
И безнадежность, и глухие речи,
И простота, что хуже воровства,
И только ночь и свечи, свечи, свечи.
И серость расползается змеей,
И душит светлое, горячее, живое.
И нет благословенья над Землей,
И вечно мерзнут вечных Двое.
Все сложно, сложно и неразрешимо.
И нету смысла. Для чего же жить?
Теряем все. Все пролетает мимо.
Кто в мире может плакать и любить?
Едва лишь тлеет сердце. Нет надежды.
Ничто не остановишь, не поворотишь вспять.
Погибнет все, что будет, и все, что было прежде.
Останется что есть. И не о чем мечтать.
(Это был ответ на нижеследующее)
20.10.86 (не мое, знакомой)
Непоседа ветер, неугомонный.
Как зальется свистом резким, озорным…
Пусть тебе сегодня, в эту ночь приснится
Маленький волшебник с зонтиком цветным.
И в покой квартиры звездный дождь вольется,
Упадет в ладони, золотом звеня.
Золотым дыханьем глаз твоих коснется
И тебе расскажет сказку про меня.
Скажешь ты, что вырос и не веришь в сказки,
Что к ветрам и звездам ты давно остыл.
Но взгляни! На окнах не завяли краски,
Маленький волшебник их стереть забыл.
===========================
Понедельник, понедельник,
День рождения недели.
Отдыхали мы в субботу,
В воскресенье мы балдели.
Понедельник – не бездельник,
Веселее за работу!
Вторник – бодрый, деловитый,
Без сердечных откровений
И обмена впечатлений
От воскресных похождений,
Занятой и башковитый.
Среда шагает крупно,
Дела вершит серьезно,
От планов неотступна,
Торопит поминутно
И спрашивает грозно.
Четверг в делах увяз по горло,
Ни отдышаться, ни присесть,
И даже некогда поесть.
И, как вулкана пышет жерло,
День извергает дел не счесть.
Пятница. Медленно тянется время.
Нервы на взводе, а дел еще тьма.
Сбросить бы это тяжелое бремя,
Но это безумно и сложно весьма.
Суббота – день короткий,
Почти что не рабочий.
Субботы норов кроткий
С утра определен.
День этот однобокий,
Не очень полноценный,
Он банно – пиво – пенной
Мечтою окрылен.
Воскресенье – день безделья.
Каждый делает, что хочет,
Развлекается, хлопочет,
Наряжается модней.
Воскресенье – день веселья,
Он смеется и хохочет,
Обещает и пророчит
Наступленье новых дней.
март 1987
===========================
Я не знаю,
какого цвета
это
небо,
но смотреть на него
без тоски
нельзя.
Не смотрят. Идут,
домой скорее бы,
громко смеясь,
сапогами скользя.
И я иду,
напрасно вглядываясь,
ищу глаза с отраженным небом.
Но
вижу лишь
отраженную грязь,
перемешанную
с тающим
снегом.
Завидую
видящим шагов на пять.
Все близко,
просто,
легкообъяснимо.
А выше и дальше
вышли сиять
звезды.
Колеблюсь и падаю с ними.
апрель 1987
=========================
Я завидую бедным зверюшкам и рыбам,
Лесным и степным и морским обитателям.
Я был бы доволен родиться и грибом,
Невзрачным на вид, но отменнопитательным.
Я завидую ценнопушным, промысловым,
Даже если они в перспективе – меню,
Даже если становятся супом и пловом,
Если их предают с потрохами огню,
Даже если их травят в реках и озерах,
В пустынях и в море, в тайге и снегах,
Стреляют и жгут, топят в собственных норах,
И шкуры их носят на потных ногах.
Я завидую в том, что живут беззаботно,
Не строя иллюзий, не тешась мечтой,
Что смысла и цели не ищут бесплодно,
Плодятся, охотятся, служат едой.
Я завидую хищникам, мошкам, моллюскам –
Логичен намеченный генами путь,
Гармония полная в черепе узком,
Рефлексы, инстинкты, извилин чуть – чуть.
И это – гарантия жизненной силы,
Продления рода, бессмертия вида,
От самоубийства идеи – бациллы
И от идеи убийства защита.
Защита от мыслей о смерти природы,
О гибели неба, агонии века,
О том, что рождается больше уродов,
А каждый нормальный хоть в чем-то калека.
Защита от фактов, прогнозов, сомнений,
Интеллектуального мазохизма,
Защита от собственноручных творений,
От «логий», теорий, концепций и «измов».
Защита от физики ядерных взрывов,
От фотографий руин Хиросимы,
И от убийств «Адмирала Нахимова»,
От слез и проклятий непроизносимых.
От знаков, наград и отличий истории
На груди, на плечах, на висках, на боках,
От единодушия аудитории,
От эйфории маразма в стихах.
Защита от памяти о крематориях,
О людях, сжигающих трупы в печах,
О концлагерях, лагерях, территориях,
И о народных, родных палачах.
Защита от слухов взамен информации,
Защита от знаний причины и следствия
Самогипноза активнейшей нации
В годы тотального несоответствия,…
……………………..
……………………..
1987
=========================
Здесь небо и море,
озера и поле,
леса и болота
из крови и горя,
из гнева и боли,
из соли и пота.
Здесь небо, земля и вода
солеными были всегда.
От слез детей
и матерей,
от крови братьев
и мужей,
от дел, идей
самих людей,
забот, речей
о благе тел.
Потел, кто смел,
имел и ел,
кто нагл и бел,
и чуть белей
точил острей
меча клинок
и крови ток
в один поток,
в один ручей
все горячей
под звон мечей
и стон печей.
Жестокий рок.
Жестокий век.
Век палачей.
Зверь человек.
Здесь небо, земля и вода
кровавыми были всегда.
Здесь прятались в землю от неба,
земля содрогалась, как плаха,
и Солнце чернело от гнева,
Земля разрывалась от страха.
Здесь прятались в горы от моря,
а море в истерике билось,
а горы седели от горя,
а ночь, умирая, молилась.
Здесь день пробуждался от стона,
здесь кровью заря истекала,
здесь ночь проходила бессонна,
здесь утро стыдом обжигало.
Здесь головы рано седели,
здесь дети рождались уроды,
здесь радость дарили недели
и смертью грозили годы.
И видели это всегда
Небо, Земля и Вода.
Здесь вечно жила Беда.
Как я не хотел сюда…
1987
=============================
Люся - мастерица
Ода
Не сидится, не лежится,
Не естся и не пьется,
Моей Люсе-мастерице
Вяжется и шьется.
Обвязала мужа,
Приодеты детки,
Не страшна им стужа,
В зависти соседки.
Обвязала тетю,
Дядю и сестрицу,
Свою бабу Мотю
И тетку из больницы,
И почти одела
Город в свитера,
Ей за это дело
Орден дать пора.
Что такое скука
Незнакомо Люсе.
Золотые руки,
Господи Исусе!
Люсе-рукодельнице
Не занять сноровки,
Люся этим ценится
У своей свекровки.
Вот пришла с работы –
Сразу на диван.
Даже по субботам
Не манит экран,
Даже в воскресенье
Спицы мельтешат,
От холода спасенье
Народу дать спешат.
Жизни цель простая –
Мир спасти от стуж…
Все это понимает,
Ничуть не унывает,
Посудой громыхает
На кухне верный муж.
1987