Вдохните морозного воздуха, окунитесь в снеговые глубины,
чтобы узнать или вспомнить свою же страну
– только немного иную...
Л.К.
Стремительно, одна за другой появились на книжных полках питерской прозы детективные истории никому неизвестного автора.
Казакова Л. Стекольщик.- СПб. Союз писателей Петербурга. 2016. 308 с.
Казакова Л. Сугробы. – СПб: Арт-Экспресс, 2017 – 232.с.
Казакова Л. Половина головы клоуна.СПб.:Арт-Экспресс, 2018 – 232 с.
Журналистка, накопившая за долгие годы работы в профессии сотни удивительных историй и метких наблюдений за самыми разными по статусу людьми, Людмила Казакова выдала на горА - на Олимп, на Парнас, как хотите, - сразу три увлекательных произведения, обозначив их принадлежность к детективному жанру.
А мне, давней поклоннице Шерлока Холмся и доктора Ватсона, сразу после прочтения повести «Сугробы» захотелось поделиться с другими читателями своими размышлениями о прочитанном.
Прежде всего, поразила манера авторского письма – свободная, естественно и плавно текущая – что называется, без сучка и задоринки, словно идущая изнутри деревенской жизни, из прочного знания речевой культуры дремучего захолустья и психологии его жителей.
Но главным стало всё-таки совсем другое – не языковая ткань произведения и даже не детективный сюжет, который держит читателя в напряженном неведении до самого финала, но мощная аналогия с современной действительностью российской глубинки.
Детективная повесть «Сугробы».
Жуткая история Богом забытой деревни. Сколько их, брошенных и опустевших деревушек, спряталось сегодня за некогда непроходимыми, а теперь поредевшими лесами и обмелевшмии реками?!
И живут себе люди годами, десятилетиями, ничего не зная ни о прорыве в экономике, ни – даже страшно подумать!!! - о нанотехнологиях в здравоохранении и очередных реформах в народном образовании.
Главная героиня повести зимой, одна, по просьбе матери едет в глухую деревню помочь стареющей дальней родственнице. Святое дело, - скажет нормальный человек. Ну да, только нормального там, в этой самой Бирючёвке, ничего – ни-че-го! – не будет. И жить там, судя по названию, должны бирюки, то есть волки.
Ненормальная родственница – на седьмой воде кисель – Прасковья бредит суицидными идеями и при этом страдает маниакальной жадностью...
Ненормальный Игоряша, самый молодой житель деревни, глотает любые попавшиеся под руку таблетки и вожделеет к пожилой пьянчужке Ленушке, впрочем как и ко всем особям женского рода...
Ненормальный, действительно больной, ребенок Артёмка – неизвестно чей сын, чей внук – тайно бродит ночами по деревне, играет с искусственными цветами на кладбище и наблюдает за всеми, скользя следом пугающей тенью...
Список ненормальных персонажей, как понимаете, далеко не полный. По мере развития сюжета знакомство главной героини с другими жителями захолустья не оставляет надежд на нормальное выживание человека в предложенных обстоятельствах.
Как раз по её приезде происходит серия смертей. Один за другим умирают несколько жителей Бирючёвки. Задохнулась в бане – бывает... Замерз пьяным, не дойдя до дома, – не впервой... Попила чаю с соседкой, пришла домой и представилась – старость, что поделаешь...
И растут, растут сугробы могильных холмиков, как грибы по осени... Но что-то странное, нелепое чувствует в этой веренице замороженных трупов наша Людьмяша, постоялица, или квартирантка Прасковьи, так стали звать чужую в нелюдимой деревне. Словно ведёт её кто-то за руку на место чужого преступления, и именно она первой оказывается рядом то ли с убиенными, то ли с умершими. Видит, что другие не видят. А может, просто не хотят видеть, боятся? И всем чужая мешает – ну, точно Людь-мяша.
Её неуёмное любопытство, её желание узнать правду и даже сообщить приезжему следователю о своих подозрениях, предоставив собранные и припрятанные улики, ни к чему хорошему априори привести не могут. Она сама оказывается под подозрением и подставляет себя под удар - идёт за помощью в дом к людям-волкам, убивающим своих соседей иключительно из меркантильных интересов.
Интрига раскручивается не спеша и держит нас, читателей, в неведении до последней страницы, хотя мы уже что-то знаем, о чём-то догадываемся, но... «двойной» финал повести готовит для нас двойную неожиданность.
Бирючёвскими убийцами оказываются интеллигентная местная учительница, снабжавшая Людьмяшу книжками, и ее муж Хлебовоз, он же завклубом, привозивший людям хлеб из района и тут же охотно исполняющий волю своей жены. Это она придумала убивать «никчемных старух», зря, мол, пенсию проживают, а всех не накормишь, значит, хоть избранные, то есть они с мужем, поживут себе в удовольствие... Но, когда, казалось бы, злыдни изобличены и Людьмяша чудом спасена, финал – увы, not happy end – снова зависает в неопределенности. Не изменится к лучшему жизнь несчастных, запуганных до смерти бирючёвцев. Людьмяша уехала в город, а преступники, будьте уверены, спрячут все концы в воду, а точнее, в новые сугробы.
Вот о чём эта повесть. Вот о чём её откровенный рассказ, который не спрячешь за детективным сюжетом.
Разве не об этом писал Валентин Распутин? Разве не об этом читали мы в романе «Прощание с Матёрой»? Разве не об эпидемии приспособленческой психологии предупреждал Василий Шукшин?
Запостить бы сейчас во Всемирную паутину всеобщую петицию «В защиту деревни!» .
Не захотим. Не сможем. В каменных джунглях мегаполисов не слышно тихого зова речного плёса. Заткнули уши плейерами. Закрыли глаза очками-«хамелеонами». Уткнулись носами в гаджеты, заменившими реальное человеческое общение.
- Ку-ку! Ку-ку, Гриня... Не достучишься. Не дозовёшься. В городской толпе ощущение абсолютного безлюдья. И нет рядом спасающей душу деревни. В лучшем случае пригородные дачки за железными заборами с устрашающей табличкой «Во дворе злая собака».
Не случайно всплыла в памяти недавно услышанная стихотворная строчка: ... Поставьте памятник деревне на Красной площади в Москве – Пусть будут мокрые деревья... пусть будут яблоки в траве.
Повесть-триллер «Половина головы клоуна».
Честно признаюсь, триллер как жанр абсолютно не мой читательский выбор. Однако, говаривал главный теоретик жанра реж. Альфред Хичкок, «нет ничего страшнее, чем запертая дверь, но при этом всегда хочется эту дверь открыть». Так что же главное в триллере? Сложное ощущение тревоги, напряженности, ожидания, азарта, предвкушения, хорошо знакомого и понятного карточным игрокам и спортивным болельщикам. Фокус смещается с интеллекта в сторону эмоций. Хичкок называет эту эмоцию САСПЕНС.
Саспенс бывает и бытовой, а бывает художественный – усиливается спецприемами, их называют «бомба с таймером».
Откуда я всё это знаю? Дабы понять, чем триллер отличается от боевика, детектива или от хоррора (фильма ужасов), пришлось найти статью аналитика Мейн Хауса, который самым превосходным образом расставил все точки над i. Оказывается, триллер (от англ. thrill – трепет, дрожь, волнение) – жанр, не имеющий четких границ, элементы триллера могут присутствовать в произведениях разных жанров. И если вы думаете, что триллер – это НЕОкинематограф или НЕОбестселлер, то вы ой как ошибаетесь. «Вий» Н.В. Гоголя и «Семья вурдалака» А.К. Толстого – самая что ни на есть классика триллеров.
Подковав себя некоторыми теоретическими выкладками, я открыла новую книгу Л. Казаковой, стараясь разобраться в разновидностях детективных жанров, и не успела ахнуть от страха, как погрузилась в чтение глубоко, будто камень на шею... Как у того же Хичкока – «пиф, паф, и ты мёртв».
- Уже интересно, - подумала я, начав читать «Половину головы клоуна» и сразу почувствовав нечто совсем не похожее на предыдущее повествование. Язык иной – сегодняшний, обычный такой что ли; герои из другого теста – городские, отдыхающие от в загородном пансионате. Стройное, как школьное сочинение (вступление, главная часть, заключение), повествование новой книги обещало спокойное развитие обозначенной в самом начале интриги: в пансионате появляется новое лицо – Инна, Инесса, «имейте уважение, не коверкайте имена!»
Предстояло разобраться, кто такая, почему прибыла позже всех, почти ночью, в дождь, пешком через лес... Почему молчит или отвечает предельно односложно?.. Почему её появление каждый раз вызывает непонятное беспокойство?.. Почему так трудно определить её возраст?..
И вдруг:
- ...Вы спите?..
- ...Вы знаете почему отключилось электричество?..
- ...это из-за меня.
- ...никаких если... причина во мне, это меня хотят наказать, сломить! Чтобы я всю жизнь ползала на коленях, вымаливая прощение!
- ...всегда есть за что наказывать. И меня, и вас, и каждого. Ну, например... за убийство. Вам случалось кого-нибудь убивать?
Инесса – «попрошу не коверкать имена!» – начала свой рассказ.
Вот оно, начало триллера (до этого были цветочки, неудобная соседка по комнате, так себе неприятность), но эмоция тревожного ожидания (помните про САСПЕНС?) без всякого крика (СКРИМЕР – как в фильмах ужасов), уже вброшена и тихо поселилась в вашей душе.
Большая часть повести занимает именно рассказ Инны-Инессы о своём детстве.
9-летняя девочки и её мать снимают квартиру в доме пожилой пары. Муж – строгий хозяин – отвечает за порядок в доме и во дворе, ревностно следит за соблюдением всех правил, установленных для постояльцев, – расход воды, электричества, своевременная оплата и т.д. и при этом услужливо выполняет прихоти больной и капризной жены-барыни: подай, принеси, слушай сюда, не трогай, не хнычь, не ври... плюс плаксивость и какая-то изуверски жестокая привязанность к девочке-постоялице.
Очень быстро читатель догадывается об истинной причине такого поведения хозяев дома.
Их собственная дочь – умница-разумница, красавица и талант – в шестилетнем возрасте умерла от менингита, простудившись на морозе. Мать же ослепла с горя, выплакав все глаза. Такова домашняя легенда.
Образ ДЕВОЧКИ в этой повести сквозной – тревожный, предупреждающий: дети хрупки, их надо оберегать; все дети, помните, как у Сэлинджера, постоянно находятся «над пропастью во ржи».
Вот и здесь ДЕВОЧКА Оксанка, дочь Тани, загорающей на крыше, постоянно прыгает у самого края...
ДЕВОЧКА Инна, проводив мать на фабрику в ночную смену, просто умирает от страха, оставшись одна в чужом доме: сверху, над головой, слышатся скрипучие шаги (это Хозяин, крадучись, поднимается наверх в мансарду, где встречается со своей полюбовницей). А в погребе, что Хозяин однажды забывает закрыть, Инна обнаруживает следы еще одной ДЕВОЧКИ – той самой Еночки, дочери хозяев, – и понимает, что ДЕВОЧКУ надолго сажали в погреб, наказывая за какие-то провинности, и умерла она, простудившись в сыром ледяном подвале.
Саспенс нарастает. Хозяйка, которой Инна, словно в отместку, рассказывает о ночной гостье в мансарде, встает с постели и идет на кухню в тот самый момент, когда крыщка погреба опять – по случайности ли (?) – оказывается открытой, и... никакого крика. Молчит ДЕВОЧКА, которая могла, но не предупредила слепого человека об опасности. Молча рухнула, ударившись виском о край ящика, жестокая и ненавистная ей Хозяйка.
Как такое осмыслить, выдержать, не раскрыв никому, даже матери, тайну страшного дома? Как матери не прозреть, что творится с ребенком?
Как невропатологу не понять, что болезнь Инны не возрастная дистония, а мощный нервный срыв, глубокое потрясение от увиденного и пережитого?
Вся дальнейшая жизнь исковерканной детской души – это испуг и ужас, это видения и страшные сны, это преследующие её призраки убиенной ДЕВОЧКИ и убиенной Хозяйки.
С этим своим «багажом» она и приезжает в пансионат, чтобы... передать свою болезнь случайной соседке по комнате. Ситуация-перевёртыш. Теперь наша рассказчица становится виновником гибели Инны на повороте шоссе: она знала про этот коварный поворот, она могла крикнуть и остановить, но не сделала этого.
- ...всегда есть за что наказывать. И меня, и вас, и каждого. Ну, например... за убийство. Вам случалось кого-нибудь убивать?
Вернувшись в пансионат, она застает у себя в номере новую соседку – очень похожую на слепую Хозяйку из рассказа Инны-Инессы, оставшейся там, за жизненным поворотом.
Финал открыл все карты, предложив нам неожиданную (твистовую – «с ног на голову»), но вполне психологически подготовленную развязку.
Триллер, по Майну Хансу, не любит таинственности, в чем и попыталась убедить нас автор повести-триллера «Половина головы клоуна». Той самой головы кремового клоуна в именинном торте, которую слепая Хозяйка грубо разрубила на две половины, испортив всю красоту и торжественность долгожданного праздника ребёнка.
Но не случайно действие сначала разворачивается на крыше (по закону жанра мы должны быть сверхинформированы, поэтому наблюдаем за происходящим с самой удобной точки в ожидании неминуемой развязки).
Так что же мы увидели с крыши своих знаний? Плачет, истекая подкрашенным кремом, разрубленный пополам смешной КЛОУН... и скачет, скачет по самому краю крыши маленькая хрупкая ДЕВОЧКА. Гибнут ни в чем неповинные дети.
Роман-триллер «Стекольщик».
В третьей детективной истории от Л. Казаковой, которую она обозначила как роман-триллер, сразу попадаешь в зону САСПЕНСА. С первых строк ожидание чего-то невыносимо тревожного, непоправимо больного не покидает вас. Возможно, именно предчувствие заставляло меня откладывать эту книгу на потом. Словно я боялась встретиться со Стекольщиком. Кто он? Откуда взялся в суровом северном Карске, где все друг друга знают по имени? С какой целью явился в город, где некогда жили его родители?
Помогите мне преодолеть этот страх. Пойдемте посмотрим вместе. Помните, «нет ничего страшнее, чем запертая дверь, но при этом всегда хочется эту дверь открыть».
Итак, Стекольщик. Уже заголовок романа ответил на главный вопрос любого детектива. Однако не забудем: у нас в руках роман-триллер. Действие развивается медленно, информация поступает порционно, с большими промежутками, внутри которых происходят опять же странные истории, ниточки от которых непременно тянутся к нему – обаятельному, учтивому, коммуникабельному, образованному, мастеровому... Просто диву даешься, откуда такой идеальный мужчина взялся в провинциальном Карске. Но мы ведь уже знаем: это Он, Он, Он – виновник всех многочисленных смертей. Почему этого не понимают жители Карска, прожжённые 40-градусными северными морозами? Почему легко соглашаются с надуманными версиями быстрых смертей своих знакомых, сослуживцев, учеников?... Почему не верят матери Роди, которая кричит в морге: - Это не мой ребенок! Почему не верят девочке Василисе, решившей самостоятельно узнать правду о смерти своей матери... Почему?...
И только два человека во всём городе – одержимый историей своего края, между прочим, Почетный гражданин города, Павел Никифорович и учительница истории Надежда Евгеньевна – начинают прозревать: городу грозит страшная беда, и связано это именно с хозяином новой стекольной мастерской.
Опустим подробности многих сюжетных переплетений романа, в том числе любовных переживаний, которые мешали главной героине с говорящей фамилией Обходимова, опытному педагогу, человеку с чуткой и доброй душой, женщине, мечтающей о простом женском счастье, – не зря её в городе многие величают НЕобходимовой – сразу раскусить такого милого Сергея Ивановича. Так потому ведь и роман, а не повесть!
Но, как она ни сопротивлялась судьбе вечной спасительницы, и здесь без неё не обошлось. Вместе с Павлом Никифоровичем они идут разыскивать пропавшую Василису и оказываются в самом логове врага. Наверняка в оперативных сводках по городу наутро сообщили бы о найденных в лесу трупах – 40 градусов по Цельсию, да еще с ветром, сбивающим человека с ног, - это вам не шутка! Но Дима, сын Надежды Евгеньевны, значит тоже Обходимов=Необходимов, встревоженный отсутствием матери дома и в школе, к тому же посвященный в её подозрения о происходящем в городе, остро почувствовал: мать в беде! Он ринулся по следам, по стопам, разыскал следователя, взломал дверь «Мастерская сегодня не работает» и буквально в последние минуты вырвал мать и всех уже обречённых вместе с ней на смерть волей Стекольщика – некоего Канева С.И., погибшего в страшном пожаре вместе со всей своей семьей 100 лет назад.
Вот где таилась разгадка, которую мог бы разгадать только Шерлок Холмс. Милый Стекольщик очень похож на инженера Гарина (помните такого?), он не сгорел в том пожаре, все эти годы он вёл научный эксперимент по регенерации человеской жизни и изобрёл, если хотите, средство Макрополуса., добывая омоложивающее человека вещество из жировой прослойки тучных людей. Вот почему жертвами его опытов становились люди с избыточным весом, помешанные на диетах и фитнесе...
Раскрытие его преступлений не раз заканчивалось пожаром. Удобно! Никаких следов. Обгорелые трупы. Прямого виновника тоже нет. А он, Стекольщик, снова живее всех живых. И на этот раз взрыв и пожар оставили после себя осколки и... несколько трупов. Но погиб ли Канев-Стекольщик на этот раз, доподлинно неизвестно. Значит, опять многоточие...
В чем фишка, как спросили бы сейчас молодые зубастые критики? Да нет никакой фишки! Автор открыто заявляет свою человеческую позицию.
НЕОБХОДИМОВА – додуманная фамилия героини становится здесь ключевым словом.
Необходимо оставаться людьми в любых обстоятельствах!
Необходимо ...
- Василиса будет жить с ними. так мы решили с сыном еще вчера. Потому что мы её сейчас нужны. я ей нужна... И, кто знает, может быть счастливой это и есть...
... быть для кого-то НЕОБХОДИМОВОЙ!
Вот и прочитаны три книги нового для меня автора. Прочитаны на одном дыхании. Думается, в нашу литературу пришел талантливый писатель, умный, глубоко чувствующий общенародные беды и предлагающий нам читать хорошие книги и видеть «... свою же страну – только немного иную...»
Пожары или сугробы, призванные скрыть преступления книжных героев, открывают нам реальные преступления сегодняшнего дня:
- Беда в деревне, в городе, в стране! Горим! Мы горим, задыхаясь в дыму лжи... Мы тонем в реках чиновничьих бумаг... Мы замерзаем в аварийных домах с отключенным отоплением... Но нельзя отменить или выключить в живом человеке главное: «Я мыслю, следовательно, я существую».
Так отчего горят интернаты для престарелых и так называемые культурно-развлекательные центры семейного отдыха? Куда каждый день пропадают дети, идущие из школы? Отчего гибнут отнюдь не на войне здоровые молодые люди?
Вот на такие размышления вывела меня проза нового российского писателя. За каждым обозначенным сюжетом, будь то хоррор или триллер, стоит нравственная коллизия сегодняшнего дня. Потому что книги Людмилы Казаковой – это ДЕТЕКТИВЫ НАШЕЙ ЖИЗНИ.