Столетье промчалось. И снова,
Как в тот незапамятный год –
Коня на скаку остановит,
В горящую избу войдёт.
Ей жить бы хотелось иначе,
Носить драгоценный наряд…
Но кони всё скачут и скачут.
А избы горят и горят…
1960
Стихотворение под названием «Вариации из Некрасова» принадлежит Науму Моисеевичу Коржавину (Эммануил Мандель), одному из самых известных широкой публике русских поэтов второй половины ХХ века. Его имя гремело в застойные годы, наряду с именами Бродского, Евтушенко, Вознесенского, Ахмадулиной. Стихи Коржавина ходили в издательских списках ещё до его отъезда в эмиграцию в 1973 году, а в своё время строчка из стихотворения: «:Памяти Герцена» «…Какая с*** разбудила Ленина?..» стала своеобразным тестом на продвинутость.
Причём не все знали автора, а это говорит о том, что творчество его стало поистине народным. В отличие от стихов других поэтов, использовавших эзоповский язык, в стихах Коржавина вещи прямо назывались своими именами, бескомпромиссная гражданская позиция не претерпела изменения.
Коржавинская знаменитая душевная несгибаемость в сочетании с большим поэтическим даром оказала обществу неплохую услугу, помогая расшатать идеологические устои в умах. Наглядный, убедительный пример тому стихотворения «Памяти Герцена или Баллада об историческом недосыпе"
Любовь к Добру сынам дворян жгла сердце в снах,
А Герцен спал, не ведая про зло...
Но декабристы разбудили Герцена.
Он недоспал. Отсюда все пошло.
И, ошалев от их поступка дерзкого,
Он поднял страшный на весь мир трезвон.
Чем разбудил случайно Чернышевского,
Не зная сам, что этим сделал он.
А тот со сна, имея нервы слабые,
Стал к топору Россию призывать,-
Чем потревожил крепкий сон Желябова,
А тот Перовской не дал всласть поспать.
И захотелось тут же с кем-то драться им,
Идти в народ и не страшиться дыб.
Так родилась в России конспирация:
Большое дело - долгий недосып.
Был царь убит, но мир не зажил заново.
Желябов пал, уснул несладким сном.
Но перед этим побудил Плеханова,
Чтоб тот пошёл совсем другим путём.
Все обойтись могло с теченьем времени.
В порядок мог втянуться русский быт...
Какая сука разбудила Ленина?
Кому мешало, что ребёнок спит?
На тот вопрос ответа нету точного.
Который год мы ищем, зря его…
Три составные части - три источника
Не проясняют здесь нам ничего.
Он стал искать виновных - да найдутся ли? -
И будучи спросонья страшно зол,
Он сразу всем устроил революцию,
Чтоб ни один от кары не ушёл.
И с песней шли к Голгофам под знамёнами
Отцы за ним,- как в сладкое житье...
Пусть нам простятся морды полусонные,
Мы дети тех, кто не доспал своё.
Мы спать хотим... И никуда не деться нам
От жажды сна и жажды всех судить...
Ах, декабристы!.. Не будите Герцена!..
Нельзя в России никого будить.
Наум Моисеевич Коржавин – русский поэт, прозаик, переводчик и драматург родился 14 октября 1925 года в Киеве,в еврейской семье. Мать была зубным врачом,отец работал переплётчиком. Но он ещё школьником увлёкся поэзии. В Киеве молодого поэта заметил известный поэт Николай Асеев, который затем рассказал о нём в Московской литературной среде.
В начале Великой Отечественной войны Наум Коржавин эвакуировался из Киева. Наум Коржавин в 1944 году в армию не попал из-за попал по причине сильной близорукости. В 1944 году Наум Коржавин приехал в Москву и попытался поступить в литературный институт имени м. А. Горького. Но попытка оказалась неудачной, но в следующий год, в 1945 году все же поступил.
Его соседом по комнате в общежитии был Расул Гамзатов. В конце 1947 года в разговор сталинской компании по борьбе с космополитизмом, молодого поэта арестовали. Коржавин рассказывал, что в момент ареста Гамзатов спал, кажется после вечеринки, но вдруг проснулся и воскликнул: «Эмка (прозвище Коржавина), ты куда?!»
Около 8 месяцев он провёл в изоляторе Министерство госбезопасности СССР и в институте имени Сербского. Был осуждён по статье Уголовного кодекса 58-1, как социально опасный элемент. Осенью 1948 года Наум Коржавин был выслан Сибирь, около 3 лет провёл в селе Чумаково.
В 1951-1954 годах отбывал ссылку в Караганде, где и окончил горный техникум, в 1953 году и получил диплом штейгера - мастера горного дела. В 1954 году, после амнистии, вернулся в Москву. В 1956 году Наум Коржавин был реабилитирован.
Восстановился в литературном институте и окончил в 1959 году. Ещё с 1954 года поэт зарабатывать себе на жизнь переводами, а период «оттепели» публиковать собственные стихи в журналах. Широкую известность поэту принесла публикация подборка стихотворений В поэтическом сборнике «Тарусские страницы» 1961. В 1963 году вышел сборник Наума Коржавина «Годы», куда вошли стихи 1941-1961 годов.
В 1967 году театр имени Станиславского поставил пьесу Наума Коржавина «Однажды в двадцатом». Помимо официальных публикаций, в творчестве Наума Коржавина было и подпольное составляющие, многие его стихи распространялись в самых дорогих списках. Во второй половине 1960 годов Наум Коржавин выступал в защиту «узников совести» Даниэля и Синявского. Эти обстоятельства привели к запрету на публикацию его произведений.
Конфликт Наума Коржавина с властями СССР обострялся, в 1973 году после допроса в прокуратуре поэт подал заявление на выезд из страны, объяснив свой шаг «нехваткой воздуха для жизни». Наум Коржавин уехал в США и обосновался в Бостоне. Был включён В. Максимовым в число членов редколлегии «Континента», и продолжал поэтическую работу.
В 1976 году во Франкфурте-на-Майне ФРГ был издан сборник стихов поэта «Времена», в 1981 году там же был издан сборник «Сплетения». После перестройки у Наума Коржавина появилась возможность приезжать в Россию и проводить творческие вечера. Первый раз он приехал в Москву По личному приглашению Булата Окуджавы во второй половине 1980 годов.
Первое место, где он тогда выступал, был Дом кино. Зал был заполнен. Когда Коржавин и Окуджава вышли на сцену весь за весь зал не разговаривая поднялся и стал аплодировать. Только Коржавин плохо видел и Б. Ш. Окуджава наклонившись сказал к нему, что зал встал. Было видно, как Наум Коржавин смутился. Потом читал стихи, отвечал на вопросы. Читал стихи по памяти, по книге он не мог читать из-за слабости зрения.
Из зала на сцену стали выходить известные актёры, пришедшие на встречу в качестве зрителей, и читали по его книге без подготовки, сразу, первое попавшееся стихотворения, на котором раскрывался сборник.
Первым вышедшим без всякого приглашения из зала на сцену и вызвавшим все читает стихи был артист театра Современник Игорь Кваша. За ним стали подниматься другие.
В литературоведческих статьях Наум Коржавин отстаивал традиционную культуру, защищал христианскую мораль в искусстве и протестовал против романтической авангардистской традиции презрения к обывателю, настаивая на том, что литература существует для читателя и авторы должна к нему обращаться. Насчёт поэзии НаумаКоржавина сказал, как отрубил: «Поэзия – это ответ гармонии души на дисгармонию бытия…»
Но если внимательно вчитаться в произведении Наума Коржавина, то все они о любви: любви женщине, людям, к Богу, о любви в жизни и свободе. Это любовь заставила его, в своё время, подписывать письма в защиту советских диссидентов и в результате самому стать изгоем. Последние годы, перед кончиной, Наум Коржавин, жил со своей дочерью Еленой,1955г.,от жены Валентины Мандель (Голяк),и с зятем, профессором Университета Дьюка в г.Дарем. Наум Коржавин имел одного внука и внучку.
У выдающегося поэта Наума Моисеевича Коржавина была драматическая судьба и длинная жизнь… Он прошёл Гулаг, вынужден был эмигрировать в США. Скончался Наум Коржавин, на 93-ем году жизни, 22-июня 2018года, в г.Дарем, штат Северная Каролина
Из поэтического наследия Наума Коржавина
* * *
Никакой истерики.
Всё идёт, как надо.
Вот живу в Америке,
Навестил Канаду.
Обсуждаю бодро я
Все свои идеи.
Кока-колу вёдрами
Пью - и не беднею...
...Это лучше, нежели
Каждый шаг - как веха...
Но - как будто не жил я
На земле полвека.
Сентябрь 1974
Дети в Освенциме
Мужчины мучили детей.
Умно. Намеренно. Умело.
Творили будничное дело,
Трудились - мучили детей.
И это каждый день опять:
Кляня, ругаясь без причины...
А детям было не понять,
Чего хотят от них мужчины.
За что - обидные слова,
Побои, голод, псов рычанье?
И дети думали сперва,
Что это за непослушанье.
Они представить не могли
Того, что было всем открыто:
По древней логике земли,
От взрослых дети ждут защиты.
А дни всё шли, как смерть страшны,
И дети стали образцовы.
Но их всё били.
Так же.
Снова.
И не снимали с них вины.
Они хватались за людей.
Они молили. И любили.
Но у мужчин "идеи" были,
Мужчины мучили детей.
Я жив. Дышу. Люблю людей.
Но жизнь бывает мне постыла,
Как только вспомню: это - было!
Мужчины мучили детей!
* * *
Ах ты, жизнь моя - морок и месиво.
След кровавый - круги по воде.
Как мы жили! Как прыгали весело -
Карасями на сковороде.
Из огня - в небеса ледовитые...
Нас прожгло. А иных и сожгло.
Дураки, кто теперь нам завидует,
Что при нас посторонним тепло.
***
На швейной фабрике в Тирасполе.
Не на каторге. Не на плахе.
Просто цех и станки стучат.
Просто девушки шьют рубахи
Для абстрактных чужих ребят.
Механически. Всё на память:
Взлёт руки – а потом опять.
Руки! Руки!
Ловить губами
Вас в полёте.
И целовать!
Кожа тонкая… Шеи гнутся…
Косы спрятаны – так у всех.
Столько нежности! Задохнуться!
Только некому – женский цех…
Знаю: вам этих слов – не надо.
Знаю: жалость – не тот мотив.
Вы не девушки. Вы – бригада!
Вы прославленный коллектив!
Но хочу, чтоб случилось чудо:
Пусть придут моряки сюда
И вас всех разберут отсюда,
С этой фабрики комтруда!
1962г.
***
От созидательных идей…
От созидательных идей,
Упрямо требующих крови,
От разрушительных страстей,
Лежащих тайно в их основе.
От звёзд, бунтующих нам кровь,
Мысль облучающих незримо,-
Чтоб жажде вытоптать любовь,
Стать от любви неотличимой.
От Правд, затмивших правду дней,
От лжи, что станет им итогом,
Одно спасенье – стать умней,
Сознаться в слабости своей
И больше зря не спорить с Богом.
1969г.
***
Перевал
Перевал. Осталось жить немного.
За вершиной к смерти круче склон.
И впервые жаль, что нету Бога:
Пустота, Нет смысла. Клонит в сон.
Только всё ж я двигаться обязан-
Долг велит, гнетёт и в полусне,
И плетусь, как раб, тем долгом связан,
Словно жизнь моя нужна не мне.
Разве рабством связан я с другими?
Разве мне не жаль, что в пропасть – дни?
Господи! Откройся! Помоги мне!
Жизнь, себя, свободу мне верни…
1966г.