До нас здесь были те,
кто смазал карту будня
ища слова в трухе,
алея, словно кровь:
Крепки они, как спирт,
как х.й, на блюде студня.
Росли от низа вверх,
твердея, как морковь.
Имажинизм прошёл
дождём над зноем поля.
Экспрессий больше нет,
всё выпито до дна.
Знать истину в вине -
такая наша доля,
пейсать про йо.лю шлюх
и аромат говна.
Простите, предки, нас -
за наше малодушье,
за скудость куцых дум,
нелепость пошлых фраз.
Герасим в лодке мёртв,
и пуля ждёт межушье,
и падре воет сбор
пелоток, на намаз.
Так быстро тает лёд
на липком дне бокала,
усталый быт зимы
бураном рвёт февраль.
И муза, надсадясь,
с орала и вокала,
нас прокляв, уплывёт
в сиреневую даль.
Простых решений нет -
неочевидность гложет
расхожесть общих слов,
на перекрёстках дней.
Пространство жизни - длись,
шагреневою кожей!
Приди, Большой Песец!
Что может быть родней?
Б.Д. a.k.a snAff1331