Нет, мне не пришлось,
Ломая сердце, рвать оковы,
Вгрызаться в плоть
И выть от боли.
Мне не пришлось,
Стирая ночи, забываться,
И, по утрам вставая,
В угли собираться;
И упасло провидье божье
От черных безразличных глаз,
В холодном зеркале напротив,
Когда вся жизнь лишь перифраз.
Мне не пришлось шептать «Я против»,
Кричать в истерике «Зачем?!»
И выпадать из мира ловчих
В объятья нежные теней.
Мне не пришлось стоять,
Раскинув руки, отдав сознанье в небеса,
Полетом заживляя раны,
В молчании слыша голоса.
И демоны меня не обступили;
Могущественнее которых нет:
Мне горло мысли не душили,
Не воровала память свет.
И на разбитые костяшки
Не довелось тихонько дуть
Искусанными в кровь губами
От жажды ласки чьей-нибудь.
И не срывала я плакаты,
Стеклянный бисер не летал с окна,
Но в красках были клочья ваты,
Из крана капала вода.
Пустые чашки разбивались:
Валились сами в темноте,
Часы застыли на шестерке,
Зима стояла на дворе.
И в своем доме неприступном,
Спасаясь от себя самой,
Сидела на столе на кухне,
Горячий чай был под рукой.
Бежали люди с магазина
И прятались коты в подвал,
Сияла елка так невинно…
Привычный мир мой умирал.
Мне не пришлось… Какая глупость!
У каждого своя печаль;
Мои все черные безумства…
Да просто ничего не жаль.
Значенья больше не имеет,
Что было, что хотелось «быть»,
Не ново счастье – наважденье,
Пора себя освободить.
Болото вязкое сознанья
Спалить дотла. Без покаянья
В угольности священного пожара
В молочном платье танцевать до самого утра.
Не опасаясь: после долгого скитанья
Ко мне вернется тишина.
Вселенной море принимая
И в небо блеск усталых глаз…
Все то, что было… понимая:
Все то не стоит громких фраз.