Словно бородатые индусы
в белых-белых головных уборах,
клёны, фонари, берёзы, ёлки
охраняют все подходы к нам.
Полночь. Превратились в горы шпили
бело-белоснежного собора.
В это мире всё давно понятно,
кроме нас застывших у окна.
Ты глядишь в мои глаза с укором,
с нескрываемой надеждой, с любопытством,
будто я со дна морского вышел,
позабыв желания и речь.
Показалось мне, что очень скоро
застучат под окнами копытца.
Показалось, что не бесполезно
попытаться вспомнить и сберечь.
Прикасаюсь пальцем я к запястью,
не решаюсь снять ладонь - читай остаться.
Под ладонью грудь твоя нагая,
поцелуй, забытый мой на дне.
Неужели мне опять под воду?
("Наутилус" не страшат дистанции).
"Пра-авильно..." Мурчит кот, слыша цокот.
Палец водит... "Нет тебя родней".
Там внизу средь океана улиц
чувства все и страхи засыпают
сном и снегом. Остаётся ущипнуться
и проснуться или прочь уйти.
Медленно на крыши опускается
верный только мне отряд сипаев.
Сон не сон, чалма, запястье, хлопья.
Палец на запястье и... груди.
< 28 декабря 2017 года >
Из книги "Рождение... Попытка перезапуска"
Третья Глава "Синее предзвучие"
Изображение из интернета
Обработка моя