Этот город ведерных яблок, чесночной пыли,
Железнодорожных женщин в мазутных платьях.
Меня здесь няньки до смерти залюбили,
Качая в Волге, песком посыпая память.
Они читали Надсона - не себе ли,
В ладоши хлопали, сняв колыбельный полог -
В лицо врывался старушечий голос белый,
И дальше он плыл над Сызранью красной долго.
Над тем, что было когда-то случайным домом,
Паромной тягой, рыболовецкой сетью,
Дедушкой лениным в кепке металлоломной -
И нет ничего роднее на этом свете.