Гляжу на чужие окна:
Шторы жёлтые, синие...
Я стою под дождём и мокну,
От дождя раскис и бессилия.
Мимо улица катится,
Вся в дОждевых блёстках.
Грустно мне, но не плачется,
Мне смешно – не смеётся.
Двое пьяных, друг друга поддерживая,
Сбоку ко мне подходят;
Один что-то бубнит рассержено,
Второй "Ой, мороз..." заводит.
Какое стоянье бессмысленное...
Какая красивая улица...
Те двое совершенно искренне
Плачут, обнявшись, целуются.
Мириадами линий
Дождь фонарь над нами штрихует.
Кто-то за шторою синей
О ком-то далёком тоскует.
Мои пьяницы ловко,
Без всяких почти усилий
Распечатали поллитровку:
"Выпьешь?", - меня спросили.
Я к бутылке приник губами –
Стекло холодно и гладко.
Всё дальнейшее между нами
Смешно, притягательно, гадко.
Мы спели про быструю тройку,
Что мчится по Волге заснеженной.
(Одного из них звали Толькой,
Другой был, как будто, приезжий).
Потом пили еще. А сколько?..
Почему-то гордились друг другом!
Приезжий расхваливал Тольку,
И сам был отличным супругом.
Мы как-то непонятно расстались:
Тольку на вокзал проводили,
С приезжим в такси братались,
Потом снова, помню, пили...
Очнулся под утро в сквере,
Дождь меня полосует.
Проснулся – себе не верю:
Кто-то меня целует.
Глаза открываю: псина...
Прочь, пёс! Хотя, постой...
Как зовут тебя, образина?
Побудь, собака, со мной.
Давай я тебя укрою
Не совсем чистым плащом,
И снова глаза закроем,
Уснём, собака, уснём.
Сквозь деревья гляжу на окна:
Шторы жёлтые, синие...
Я с собакой лежу, не мокну.
Тепло и спокойно – идиллия.