Сегодня что-то приключилось с ветром,
ориентиры все потеряны в округе,
сквозь неевклидово пространство вьюги
по рельсам катится параллелепипед света!
Но остановке вовсе не предвидится –
между железами исчезло трение –
мы будем бесконечно двигаться
в каком не понимая измерении!
И будем мы кометами облаяны,
и звёздами исколоты колючими,
и будем мы никем не управляемы,
а если и – то лишь несчастным случаем!
И будут ведьмы пролетать на мётлах,
Упругий воздух разрезая по живому,
И будет – как наверно лишь у мёртвых –
тоска по помещению жилому –
по тёплой комнаты уюту тихому,
упрятанному от метелей шторами,
по мерному часов настенных тиканью,
и к штилю равнодушному и к шторму
и телевизора полюбятся банальности,
гитары неумелое бренчание,
и самому приятному тональностью
покажется жены родной ворчание
И скажешь – Всё нормально!
Пусть отчасти!
И, чтоб не сглазить, постучишь по дереву…
Но засыпая, глянешь в щёлочку на счастье,
которое давным-давно потеряно…
Начало лета, утренники кончились,
но всё ещё так хрупко и ранимо,
и яблони все в белых колокольчиках,
в стрекозах белых под окном рябины…
И та, которую ты любишь тайно,
её совсем ещё не женская фигурка –
стоит в саду том белом, как снегурка,
и навсегда, невозвратимо тает…
Своим положенным по расписанью рейсом
трамвай неспешно катится по рельсам,
и до оскомины знакомая округа,
и утихает постепенно вьюга.
Трамваю поворачивать направо,
а мне налево,
не без колебаний
схожу на остановке «Бани»,
в которых банк теперь, вы абсолютно правы.